В баночке с краской увяз мотылек. Пока мы вызволяли его, между нами установились своего рода отношения. Я предложил чужестранке мятного чая. У меня на чайнике арабское клеймо; когда чужестранка стала им восхищаться, я объяснил, где можно купить точно такой чайник. Затем я выбрал подходящую дощечку, взял мольберт и попросил свою модель сохранять неподвижность до тех пор, пока не почувствует неудобство.
Я писал быстро, коротко взглядывал на модель и переводил глаза на дощечку. Пока я работал, в ушах моих звучал гулкий голос уличного рассказчика — возможно, твой, — и это было восхитительно. Женщина попросила переводить; я очень старался. Рассказчик повествовал о Лейле и Меджнуне, злосчастных любовниках; даже в моем неуклюжем переводе история тронула чужестранку до слез.
— Не шевелитесь, — просил я. — Оставайтесь неподвижной сколько можете.
Она сидела, не сцепляя рук, на складном стуле, в профиль ко мне. Взгляд был несколько рассеян, ибо она смотрела в полупустую пиалу мятного чая, что заменяла нам розу. Чужестранка оказалась идеальной моделью; я накладывал быстрые мазки, заполнял дощечку деталями, добавлявшими сходства с персидской принцессой.
Тем временем мужчина приблизился ко мне и спросил, всегда ли я так быстро работаю. Всегда, отвечал я; впрочем, сейчас уже медленнее, чем несколько лет назад. Полагаю, это благодаря опыту.
— Опыт влияет на скорость?
— Опыт заставляет думать о том, как передать характер модели. На это нужно время.
Кажется, мои слова удовлетворили чужестранца. Он больше не задавал вопросов — к счастью, ибо разговоры мешают работать.
И вот я нанес последние штрихи, отложил кисть и отодвинул мольберт. Женщина поблагодарила меня, потянулась, подняла затекшие руки. Весь процесс занял чуть больше сорока минут. Я похвалил женщину, сказал, что она превосходно позировала. При виде портрета она улыбнулась.
— Неужели я такая хорошенькая?
— Нет, гораздо лучше, — галантно возразил ее спутник.
— Краска будет сохнуть до завтрашнего утра, — предупредил я.
— Мы прямо сейчас отнесем портрет в гостиничный номер, — успокоил чужестранец.
— Потом, как подыщем ему подходящее место, фото вам отправим, — пообещала женщина.
Я молча улыбнулся. За годы работы я слышал множество подобных обещаний, однако до сих пор не получил ни единой фотографии. Наверно, это в природе вещей; я не виню своих заказчиков. Каждый раз ими движет благой порыв.
— Может, завтра мы закажем портрет моего мужа, — шаловливым тоном произнесла чужестранка.
