И вдруг в зале вспыхнул свет. Все невольно зажмурились – таким ярким он показался! Прасковья Федоровна вздрогнула и перестал играть.
– Наконец-то! – с облегчением вздохнула Инга. И принялась задувать свечи. Заметив: – А то слишком уж ярко. С непривычки.
– Как хорошо! – с чувством произнесла Кира. И тоже потянулась к подсвечнику. Вскоре все свечи были погашены. В каминном зале повисли сизая дымка и запах гари, заглушающий тонкий аромат розового жасмина.
– Цивилизация, – отметил Сид и заявил: – Давай, мать, кончай эту тоску. Врубим веселую музычку. Хитовую. А то меня от Баха плющит.
– Это Бетховен, – тихо заметила Прасковья Федоровна.
– А есть разница? – откровенно удивился Сид. – Вот моя любимая группа! Это да! Ее бы послушать!
– Боюсь, у Даниила нет таких записей, – заметила Инга. – Он предпочитает классику.
– Я же говорю: псих, – заявил Сид.
– Но эти твои… Они же матом ругаются! – возмутилась Прасковья Федоровна.
– Я и говорю: супер.
– Любая музыка имеет право быть, – пожал плечами Валентин. – Так что это вопрос спорный. Я, например…
– Давайте оставим дискуссию о современной музыке, – оборвал его Артем. – Лично меня беспокоит Грушин. Когда он надолго нас покидает, я…
В этот момент хозяин дома появился на пороге. Оглядев гостей, поинтересовался:
– Ну, все довольны? Я задержался в гостиной, задул свечи. Они нам теперь ни к чему.
Присутствующие молчали. Грушин подошел к столу и потянулся к бутылке шампанского. Одну Инга уже выпила, и Артему пришлось открыть вторую. Не спрашивая, хозяин дома вновь наполнил опустевший бокал Инги. Та не протестовала.
В этот момент Кира произнесла:
– Грушин, я минеральную воду на себя опрокинула. Мне неудобно в мокром. Скажите, у вас в доме не найдется старой рубахи или кофты?
– Я сейчас посмотрю, – кивнул Даниил.
– Сделайте одолжение. Ничего, если мы вас оставим ненадолго? – обратилась Кира к сидящим за столом.
Переглянувшись с Прасковьей Федоровной, Сид сказал:
– Раз выйти отсюда мы не можем…
– Да, лучше бы тебе, Кира, дома переодеться, – заметила писательница.
– Ну зачем же прерывать такой чудный вечер! – тут же съязвил Артем.
– Пойдем, – обратился хозяин дома к Кире.
Как только они вышли, Реутов придвинулся к Инге:
– Ты слишком много пьешь.
– Это от нервов, – хихикнула она, прихлебывая шампанское.
– Почему ты так трясешься?
– Ты думаешь, я каждый день вижу трупы?
– Да, но ты и до этого была не в себе. До того, как убили следователя. Ты словно чего-то ждешь. Может, скажешь наконец, что у тебя с Грушиным?
