— Он смотрящий за шахтами?
— За главными шахтами, к северу от Мессантии, — человечка била дрожь. — Прошу тебя. Награда за мою поимку не велика, я готов заплатить даже больше, если отпустишь.
Конан не ослабил захват.
— У меня есть кое-какие дела с Луциусом.
Рассыпавшись веером, солдаты приблизились к столу, где киммериец беседовал с коротышкой. Пираты отодвинулись, перебирая оружие, но Конан отрицательно покачал головой, тем самым озадачив многих.
Воин положил плашмя лезвие короткого аквилонского клинка на плечо маленького человека.
— Этот наш. Оставь его.
— А как насчет вознаграждения? — поинтересовался северянин, подметив, что трое гвардейцев заняли позицию за его спиной.
Стоящий позади человек сжал пальцами шею варвара.
— Ты заработал только что десяток ударов плетью. Или хочешь получить больше?
Конан вскочил на ноги, разбив затылком лицо гвардейца. Из сломанного носа хлынула кровь. С противоположной стороны стола киммерийца атаковал воин, вооруженный коротким мечом. Уклонившись вправо, Конан вывернул ему запястье, и клинок погрузился в живот следующего противника. Варвар незамедлительно выбросил локоть назад, попав в голову солдату, который пытался его заколоть, а затем наугад выбросил кулак навстречу другому гвардейцу.
Он развернулся, чтобы предстать перед двумя оставшимися солдатами. Теперь в его руках был окровавленный короткий меч.
— Я захватил беглеца. Парень сказал, что капитан заплатит за поимку. Вы также обманете меня, как пытались эти люди?
Старший гвардеец прочистил горло.
— Это не было моей идеей.
— Ваши мужчины слабы, — продолжал глумиться варвар. — Вашему хозяину требуются воины подобные мне, — он намеренно растягивал слова, подражая говору жителя Нордхейма. Помня уроки Венариума, Конан позволил аквилонцам воспринимать его не иначе как глупым дикарем и даже стукнул себя в грудь кулаком, чтобы усилить впечатление. — Хозяин должен сделать меня вашим капитаном.
Аквилонец поднял вверх открытые ладони.
— Думаю, ты полностью прав, ванир. Такая должность прямо создана для тебя.
Конан осклабился.
— Ну что ж, в знак доброй воли, я бы мог отвести тебя к нашему хозяину. Я просто уверен, что он возьмет на службу великого воина немедленно. Но только при условии, если ты докажешь свои честные намерения.
— Честные намерения? — киммериец наморщил лоб.
— Да, — подтвердил солдат и указал на стонущих на полу людей. — Конечно, тяга к насилию говорит о твоих достоинствах, но это также призывает соблюдать осторожность.
