На лице профессора появилась почти детская удовлетворенная улыбка.
— Я собрал в своем компьютере — его кодовое название «Томми» — более тысячи речей, телевизионных и радиоинтервью, телефонных разговоров президента за последние два года. Каждое его слово и каждая фраза зарегистрированы в группе блоков памяти компьютера. Это значит, что я могу произнести его голосом речь на любую тему, какую захотите. Я даже могу заставить его сказать, какую позицию он занимает по тому или иному вопросу.
Декстер задумалась.
— Если вашему Томми зададут вопрос, может ли он дать убедительный ответ?
— Не на всякий вопрос, — признался Зиглер. — Но если у вас есть представление о том, на какой вопрос ему предстоит ответить, я уверен: его не заподозрит даже родная мать Лоуренса.
— То есть нам нужно лишь предвидеть, о чем именно его могут спросить?
— Это, наверное, не так трудно, — сказал Зиглер. — Ведь если вам позвонит президент, вы же вряд ли ни с того ни с сего спросите его, какой курс доллара или что президент ел на завтрак. В большинстве случаев вы заранее знаете, зачем он вам звонит. Не знаю, для чего вам нужен Томми, но если вы подготовите вступительную и заключительную фразы, а также, скажем, пятьдесят вопросов, на которые президент должен ответить, я почти гарантирую, что это будет вполне правдоподобный разговор.
— Я уверен, что мы можем это сделать, — вмешался Гутенбург.
Декстер кивнула в знак согласия и спросила Зиглера:
— Для чего вообще мы разработали эту технику?
— Это было сделано на случай, если президент умрет, когда Америка будет вести войну, но нужно будет показать противнику, что он все еще жив. Но Томми может быть использован и во многих других ситуациях. Например…
— Да-да, конечно, — прервала его Декстер.
Зиглер был разочарован тем, что ему не дали договорить.
— Сколько вам нужно времени, чтобы подготовить определенную конкретную программу? — спросил Гутенбург.
— Сколько вам нужно времени, чтобы подготовить то, что президент должен сказать? — задал вопрос и Зиглер, снова улыбнувшись детской удовлетворенной улыбкой.
Она держала палец на кнопке, пока Коннор не поднял трубку.
— В чем дело, Джоан? Я не глухой.
— Звонит Рут Престон, личный секретарь президента.
Затем Коннор услышал женский голос.
— Мистер Коннор Фицджералд?
— Да, — ответил Коннор.
Он почувствовал, что у него потеет ладонь, в которой он держал трубку. Такого никогда не было, даже когда он собирался нажать спусковой крючок.
