Рейвэн | страница 11



корточки перед ним.

- Ты обещал, – произнесла я. – Ты обещал помочь мне.

- Зуб даю, – мне не понравилось то, как он сказал это – словно смеясь

надо мной – но я разрезала веревки, связывавшие его, чувствуя себя

ужасно все это время. Но я знала, что иначе Блу умрет. Что она может

умереть.

Он поднялся на ноги, слегка охнув. До сих пор я не осознавала,

насколько он высокий. Я видела его только сидящим или лежащим с

тех самых пор, как мы заперли его здесь. Вздрогнув, я отступила

назад, когда Вор, потягиваясь, вытянул руки над головой.

Его улыбка спала, ожесточилась. – Ты не доверяешь мне, так ведь?

Я покачала головой. Вор протянул руку за ножом, и после некоторых

колебаний я отдала его.

- Я вернусь к полудню, - сообщил Вор. Я чувствовала, как сердце

бешено колотится у меня в горле, отбивая ритм: «Пожалуйста,

пожалуйста. Я рассчитываю на тебя».

Он указал подбородком на Блу: - Не дай ей умереть.

Затем он исчез, бесшумно двигаясь через темный коридор,

растворяясь в тени. А я сидела в ожидании, держа на руках Блу и

ощущая, как страх черным туманом расползается у меня в груди.

Ложь – это истории, а истории – это все, что имеет значение. Мы все

рассказываем истории. Некоторые из них правдивее остальных: и,

может, в конечном счете важно лишь то, во что ты сможешь заставить

поверить других.

Меня научила рассказывать истории мама. «Отец неважно себя

чувствует сегодня, - говорила она».

Она говорила: «Я сама упала».

Она говорила: «Запомни, как все было. Ты жутко неуклюжая –

врезалась в дверь. Ты оступилась и свалилась с лестницы».

Моя любимая история: «Он не хотел».

Ей так убедительно удавалось сочинять их, что вскоре я сама начала

верить в эти истории. Возможно, я действительно неуклюжая.

Возможно, я сама была виновата, сама его спровоцировала.

Возможно, он и вправду не хотел.

Мне рассказывали и другие истории: о девушке, которая

забеременела до своей Процедуры, Кэролайн Гормли. Она жила с

нами по соседству, в таком же безликом, угловатом доме. Ее родители

узнали об этом лишь тогда, когда она проглотила полбутылки

отбеливателя, и ее сразу же забрали в карету скорой помощи. Вот она

есть, едет домой в школьном в автобусе, прижимаясь носом к стеклу –

и окно запотевает от ее дыхания. А вот – ее больше нет.

Мама сказала мне, что Кэролайн увезли куда-то, чтобы исцелить,

отправили в другой город, где она могла бы начать все сначала.

Родители отказались от нее. Вероятнее всего, она закончит свои дни,

работая где-нибудь на свалке; без пары, окутанная, словно шарфом,