— Милая собачурка, — ласково проворковала Кортни, — этот жестокий человек так напугал тебя. — Она победно улыбнулась Джерету.
— Жаль, что я не назвал его Иудой.
— Собаки сразу узнают хороших людей.
— Вздор, — не согласился Джерет, но в его глазах заплясали озорные огоньки.
— И плохих они тоже видят издалека, — продолжила Кортни. — Лежите, а я принесу вам пива. — Она тихо засмеялась и вышла из комнаты. Адмирал побежал следом.
В кухне собака принялась царапать входную дверь. Кортни выпустила ее во двор и долго смотрела, как та носится по газону. Затем достала из холодильника пиво, открыла бутылку и понесла в спальню. Войдя, Кортни услышала, как порывом ветра с силой захлопнуло дверь.
Кортни осмотрела комнату и сразу увидела, что постель пуста. Так это вовсе не ветер закрыл дверь! Сердце ее замерло, и она резко обернулась.
Сильная рука обвилась вокруг нее, другой Джерет забрал бутылку с пивом и поставил на край стола.
— Мистер Кэлхоун!
— Не бойтесь, я не кусаюсь, — проговорил Джерет, приподняв в усмешке уголок рта. Кортни казалось, что сердце ее сейчас выскочит из груди. Голос был таким бархатным и нежным, что заставил зазвенеть тонкую струнку в ее душе. — Ну, а теперь, Малыш, скажите, будете ли вы еще называть меня отвратительным?
— Не буду, — быстро ответила Кортни почему-то шепотом, она даже не была уверена, что Джерет услышал ее слова.
— Громче! — потребовал он.
— Нет! — почти крикнула Кортни, пытаясь освободиться из кольца рук.
Джерет нахмурился, с удивлением посмотрел на нее, а затем крепко обнял и прижал к себе. Грудь его была твердой, как скала. Держа Кортни в объятиях, он склонил голову и прижался губами к ее рту.
Она испуганно ждала стремительного жестокого поцелуя, такого же властного, как все его действия. Несомненно, и целовать он должен так же грубо, думала она. Случилось, однако, по-иному. Неожиданно его поцелуй оказался легким прикосновением. Слабый аромат табака и мяты донесся до Кортни и мгновенно смешался с ее дыханием. Поцелуй был таким осторожно-нежным, что она представила вдруг себя хрупкой розой, которой необходимо ласковое тепло, чтобы раскрыться восхитительным цветком.
Кортни подумала, что ее никто и никогда в жизни так не целовал. Джерет поднял голову. Заглянув в его потемневшие глаза, девушка почувствовала мгновенную слабость в коленях.
— Я, Малыш, наверно, ошибся в тебе, так же, как и ты во мне. — Голос Джерета был низким и хрипловатым. Наклонившись, он снова легонько провел по ее губам.
