— Значит, ты согласна?
— Если мне не изменяет память, результаты будут недели через две, правильно? Мой друг примерно в это же время прибудет в Сент-Луис, — она потерлась щекой о свежую щетину. — Уговорил, я останусь у тебя — все же лучше, чем в отеле. Но, мне кажется, ты даже не подозреваешь, что тебя ожидает в ближайшем будущем.
Макс громко вздохнул. Он знал.
Сотни пищащих комаров, проносившихся мимо и исчезающих за горизонтом, рисовало воображение Макса, когда Эмма неслась через гудящую толпу и тащила его за собой. Громкоговоритель просил каких-то людей подойти к таким-то телефонам. Запах новой кожи, типографской краски и свежей пищи придавал аэропорту особенный колорит.
Он хотел остаться в машине. Он действительно хотел остаться в машине, пока Эмма будет встречать Сисси. Но как-то, после двух недель, проведенных наедине с этой удивительной женщиной, Макс оказался в людском море с путеводной звездой.
Неожиданно сзади раздался пронзительный гудок. Макс мысленно уже похоронил и себя, и спутницу под багажными тележками. Но благодаря молниеносной реакции «путеводной звезды», они остались живы и даже невредимы.
— Уф, мы на месте, — переводя дыхание, заговорила Эмма. — Но она еще не сошла с самолета.
Вздохнув с облегчением, Макс опустился в кресло. С нервным смешком он достал носовой платок и вытер со лба пот.
— Жарко здесь.
— Да нет, по-моему. Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — ответил Макс бодрым голосом. «Прекрасно, черт побери, — злился на себя Морган. — Зачем, зачем я согласился зайти в этот чертов аэропорт! Боже, какой я дурак!»
Но за эти две недели он не в первый раз ругал себя за свою уступчивость. Взять хотя бы поход в зоопарк. Эмма хихикала всю дорогу, а Максу было не до веселья — толпа угнетала и раздражала его. Но все бы ничего, да он взял и предложил Эмме посидеть возле пруда, где резвились стаи уток. Не успели они опуститься на деревянную скамейку, как Эмма резко вскрикнула, обдав Макса холодными брызгами. Сердце его ушло в пятки.
— Эмма!
— Ты столкнул меня! — смеялась она, показавшись на поверхности пруда.
— Я не толкал, — нерешительно проговорил Макс и серьезно добавил:
— Если ты через минуту не вылезешь из пруда, у тебя будут большие неприятности.
— Мне нечего терять. Не беспокойся, Макс. Ты забыл, что я выросла на острове. Вода — моя родная стихия, я рыба. Кроме того, вода теплая, как парное молоко.
— Эмма, ты нарушаешь общественный порядок! Здесь купаться нельзя. Дай руку!
