— Кто твой сэнсэй?
— Джейк. — И, когда она не ответила, добавил: — Беннет.
— Сэнсэй Джейк Беннет учит тебя английскому?
— Я его уже знаю, — ответил По. — И еще тамили. И немного малайский.
— Замечательно. Откуда ты знаешь так много языков?
Мальчик немедленно замкнулся:
— Просто знаю.
— Очень хорошо. — Женщина улыбнулась. — Ну, здравствуй, По. Я Джиан.
— Здравствуйте. — Недоверчивые черные глаза пристально смотрели на нее. — Вы красивее, чем ваша фотография.
— Спасибо, — автоматически ответила Джиан и тут же удивилась. — Какая фотография?
Чья-то мощная фигура загородила свет. Джиан, еще не подняв глаз, догадалась, что к ним присоединился Джейкоб, мрачный и молчаливый. Ее и так натянутые нервы уже звенели от напряжения.
— Привет, Джейкоб, — начала она. Ее голос дрогнул, а внутри все затрепетало. Что ж, этого следовало ожидать. Джейк всегда так действовал на нее. — А я познакомилась с твоим учеником.
— Я вижу. — Джейкоб повернулся к мальчику и сурово повторил вопрос Джиан: — Какая фотография?
По был растерян, словно оказался между чертом и дьяволом. Взгляд Джейка стал еще суровее.
— По!
— Та, что у вас в бумажнике.
— Ты лазил в мой бумажник?
— Я ничего не украл, — быстро заговорил мальчик. — Это было очень давно. В тот день, когда я пришел в додзё. Я… — По запнулся. Уж очень грозен был взгляд его сэнсэя. — Я хотел узнать больше. О вас. Бумажники для этого годятся.
Мальчик и мужчина молча глядели друг на друга.
— Ты меня позоришь, — произнес наконец Джейк ровным голосом.
По испуганно покосился на Джиан и исчез в толпе. Женщина смотрела ему в след. Ей хотелось сделать то же самое.
— Это твой? — спросила она многозначительно.
— В каком-то смысле.
По — чистокровный китаец и никак не может быть родным сыном Джейкоба, но, возможно, он опекун ребенка. Например, мать По умерла, а Джейкоб жил с ней и, когда ее не стало… поскольку других родственников не было… Ответственность за По могла лечь на него.
— То есть?
— Спроси у Маделин.
Не самый вразумительный ответ.
— Ты накажешь его? — спросила Джиан.
Губы Джейкоба сжались.
— Он вытащил мой бумажник и обследовал его содержимое. Сознательно полез в мои личные дела. Ты не считаешь, что за это надо наказывать?
— Да, но… Джейкоб, он же ребенок.
— Что? Не бить его? — В голосе Джейка слышалась такая ярость, что Джиан онемела. У нее перехватило дыхание. Она опустила голову и невидящими глазами смотрела на свое шампанское. — Бога ради, Джиан, я никогда не поднимал руку ни на ребенка, ни на тебя, и не собираюсь делать это теперь. Так почему бы тебе не выпить шампанское и перестать вести себя так, будто я хочу распять тебя?
