— Да, тут ты прав, — неожиданно развеселившись, отозвалась я.
Мы сели в машину, и тут он предложил заехать в Пензанс, прежде чем возвращаться домой.
— Когда мы вернемся, тебе уже поздно будет работать. Так что давай сегодня устроим выходной. Прогуляемся по садам, а потом поужинаем где-нибудь.
Похоже, мне начинало нравиться общество Джонатана больше, чем я подозревала. Азарт в серых глазах, смешно оттопыренные уши и худое лицо делали его похожим на мальчишку. Может быть, я из тех чудачек, которые не могут не откликнуться сочувствием к одинокому человеку, но почему я решила, что он одинок — один Бог знает. Почему-то к Дэвиду я не испытывала такого сочувствия и теплого участия, хотя тот гораздо больше нуждался в помощи. Может быть, дело было в том, что в Дэвиде чувствовалась сила?.. Все мои прошлые подозрения в отношении Джонатана улетучились. Я сказала, что с удовольствием прокачусь в Пензанс и мне сегодня совсем не хочется работать. Он расцвел улыбкой, и я была очень довольна.
После ужина мы бродили по садам, и я совсем забыла про Бейтса и Стэнли. Потом мы поехали домой. Джонатан ехал по узкой дорожке к Треговану. Сияла полная луна, и я вдруг ощутила какое-то гнетущее одиночество. Не за горами мое тридцатилетие. Позади у меня осталось несчастливое замужество, и, хотя память о нем начала тускнеть, все же чувство утраты не покидало меня. Джонатан остановил машину. Пейзаж перед нами был суровый — неровные скалы, свинцовое море, и от этого моя тоска и чувство одиночества только усилились. Правда, непонятно было, почему такие чувства вдруг навалились на меня именно после приятного и насыщенного дня. Я сидела и молча смотрела на серые скалы. При определенном освещении они были вполне живописны — их можно было попробовать как-нибудь написать.
— Какой хороший был день, Лиз. — Голос Джонатана прозвучал так тихо, что почти не встревожил мои мысли. Я с головой погрузилась в грустный пейзаж и в мучительные воспоминания о Гэри, от которых у меня все сжималось внутри. — Я уже начал думать, что ты так никогда и не примешь меня. Всегда будешь смотреть на меня как на приставучего зануду, назойливого бездельника, которому нечем заняться. Ты же знаешь, я умею работать, когда нужно. Просто до сих пор у меня не было для этого стимула.
Я вернулась к реальности и посмотрела на него. Джонатан был неожиданно серьезен — глаза его потемнели.
— Прости, я вредная и подозрительная девица. — Видимо, в моем голосе ему послышалась жалоба, и он вдруг обнял меня за плечи. Мне стало спокойно и уютно.
