— Ссохлась? Почему?
— Крису было наплевать на мою работу. Я пыталась убедить себя, что это не имеет значения. В конце концов, я тоже мало что понимаю в его работе. Он придумал новую форму лыж и теперь продает их по всей Америке. Не знаю, что ему пришлось испытать, прежде чем он раскрутил свое дело, но я старалась интересоваться его проблемами. Он мне не отвечал, и я перестала спрашивать. — Милейн помолчала, не зная, насколько Тэннера волнуют ее чувства. Однако она уже зашла слишком далеко, чтобы остановиться. — Его бизнес — для него все. Его единственная страсть в жизни. Я думала, что заставлю его понять, как люблю свою профессию, но мне не удалось.
Тэннер медленно повернулся и подошел к своему креслу, продолжая внимательно ее слушать.
— Он, не стесняясь Эмбер, отвратительно отзывался о моей работе. О том, что я только и делаю, что одеваюсь в белое, перестилаю кровати и повторяю: «Да, доктор». Однажды я не сдержалась и накричала на него, — еле слышно произнесла она.
— Однажды?
Милейн не могла поднять глаза. Сейчас начиналось самое страшное.
— Мне не нравится, когда меня унижают. Мне было тяжело, потому что Крис понятия не имел, каково мне. И когда я сорвалась, то поняла, что не смогу долго жить на вершине вулкана. Никогда не забуду, как на нас смотрела Эмбер. Два самых дорогих ей человека устроили свару. Женщина, которую она считала матерью, превратилась в скандалистку.
Измученная долгим монологом, Милейн замолчала. Она не знала, понял ли Тэннер, каким кошмаром была ее жизнь, и как ей было трудно не остановить его тогда. За несколько дней до этого она рассталась с Эмбер, и ее сердце разрывалось от горя. Только молча распрощавшись с волшебной ночью, которую они провели вдвоем, она нашла в себе силы выжить.
Тэннер потер шею.
— Где она сейчас?
— В Бишопе, — ответила Милейн, удивившись вопросу. — Они с Крисом переехали туда год назад.
— Вот, значит, почему ты здесь? Чтобы быть с ней рядом.
— Да. У нее ведь нет другой матери.
— И Крис не возражает, что его бывшая жена…
Когда-то это было предметом постоянных споров с бывшим мужем, о которых Милейн не желала вспоминать.
— Он знает, что я не могу разлюбить ее. И Эмбер меня любит. К тому же я освобождаю его от хлопот.
Тэннер откинулся на спинку кресла. Уже похолодало. Нужно было встать и закрыть окна, дав понять, что ей пора домой. Он не желал ее слушать, не желал ей сочувствовать. Однажды она уже ранила его душу, и одного раза вполне достаточно.
