— Провидица, — защищался Прохор Петрович, трепеща при одном имени Платониды. — Слышала бы ты, как она весь наш разговор за чаем…
— Хватит! — крикнула Минодора, сошвырнув с коленей рыжего кота. — Ты принимал вчера Неонилку с этой с брюхатой?
— Я-с.
— Ты вызывал сюда Платониду через душник?
— Да-с…
— Квас!.. Вызвать вызвал, а душник не закрыл. Провидица… Через душник в ее келье любой черт услышит, а у твоей провидицы уши почище, чем у самого прокаленного дьявола. Старый охлопень! Душник-то я закрыла, как с работы пришла. Теперь что накрошил, то и выхлебывай!.. Ступай позови Платонидку, да сам сюда не ходи, с тобой я поговорю к ночи.
Избегая взглянуть на предательский душник, Прохор Петрович вышел из комнаты дочери и, дрожа от негодования, спустился в обитель. Его душил гнев на разоблаченную Платониду; и будь его воля, как встарь, он в эти минуты собственноручно распял бы коварную проповедницу на кресте да так и оставил бы ее на расклевание птицам.
Странноприимица и проповедница давно знали и хорошо понимали друг друга, свидание происходило без свидетелей и стесняться было некого.
— Ты что же, святоша, вводишь свои законы в моем доме? — заговорила Минодора, едва Платонида уселась у конторки и оперлась подбородком на свой посошок.
— Дом твой, да обитель моя, — огрызнулась проповедница.
Обе они слышали дыхание друг друга, хотя их разделял обеденный стол.
— Я велела не трогать Калистрата, а ты прешь поперек моего приказа?.. Он тебе не странник!
— Погрязший во грехе с нечестивицей не минует лона Христова, ибо сказано: не согрешивый да не кается, не покаявый да не спасется. В молитве каяния раб узрит свет!
— Ты Варёнке зубы-то заговаривай, молитвенница. Тебе понадобился не грешник, а мужик; закидываешь неводок в чужой прудок, а я пряменько скажу: не понесет твоя сучка от моего кобеля!
— Бесплодна, яко дым, ты, но не он, и такожде по-моему быть!
Минодора встала, загремела посудой в горке и с дребезгом выставила на стол чайные чашки. Она огрызалась на брань старухи, но не забывала о своих истинных намерениях: коли уж так случилось — лови момент; и когда же, как не сейчас, в минуты злобствования хитрой уродицы, вывернуть наизнанку все, что давно мучило странноприимицу?.. Она отлично знала, сколь велико влияние проповедницы в общине скрытников, приобретенное ею за полсотни лет, но никак не могла разобраться во взаимоотношениях между Платонидой и Кононом, с одной стороны, и Гурием и Платонидой, с другой. Если проповедница в таком же почете у пресвитера, как среди рядовых странников, то после того, что произошло из-за глупого ротозейства старика, всему Минодориному предприятию наступает конец, и надо всячески улещивать старуху. Если же проповедница трусит пресвитера, значит, с нею можно не считаться, не церемониться, и всю власть над обителью передать в руки Гурия.
