Она умолкла, и несколько секунд мужчины сидели, глядя только на нее. Алена взяла сигарету со стола, прикурила от свечи, откинувшись на спинку стула.
— Я немножко в конце не понял, — растерянно промямлил Мишель, — ты так быстро говорила.
Он взглянул на мрачного Виктора, который, поднявшись молча достал из бара бутылку «Белой лошади», налил себе виски и залпом выпил.
— Я вас обидела, Виктор? — не выдержав, спросила Алена.
— Нет-нет, что вы! Это была сильная речь! Как это по-русски?.. Подобно холодному ушату воды!.. Так, кажется, у вас говорят?.. Нет, вы очень умная, Алин!
По-женски умная, ни один мужчина так не увидит! И вы, наверное, правы.
Мишель просиял, услышав эти слова друга. Проникновенная речь невесты, хоть жених не все в ней понял, тронула его до глубины души.
— Она права, Виктор!
— Странно, что я до этого не додумался, — вздохнул Рене. — А ведь это так просто!
— Со всеми такое случается, — улыбнулась Алена. — Бывает, и черт нами играет, туманит ум, а мы не понимаем, в чем дело. И еще могут быть тысячи причин.
— Не сотвори из себя идола, — скромно добавил Лакомб, украдкой взглянув на часы.
Уже шел второй час Нового года, Мишель с трудом сдерживал зевоту, но Виктор, изрядно выпив, ни за что не хотел отпускать гостей, принес сладкого вина, вытащил из холодильника торт, сладости, заварил крепкого кофе, включил музыку, пригласил Алену танцевать, на зависть Мишелю, они танцевали, он смотрел на нее безумными глазами и шептал на ухо только одну, фразу: «Не уходите! Не уходите так быстро! Я знаю, что вы не моя, потому и прошу лишь одного: не уходите!» И Лакомб с Аленой пробыли в гостях до трех утра.
Дома они разделись, упали в одну постель, обнявшись и прижавшись друг к другу, на большее были не способны.
— У меня до сих пор в ум не выходит, что ты меня любишь, — помолчав, прошептал Мишель.
— Не входит, — засыпая, поправила она его.
— Пусть не входит, — не унимался жених, — пусть не входит! Но почему ты меня полюбила? Почему?!
Алена открыла глаза, ласково взглянула на него.
— Если я скажу, что совсем тебя не люблю, ты ведь мне все равно не поверишь, — зевая, простонала Алена.
— Нет! Никогда! — с жаром выпалил он.
3
Венчание должно было проходить в местной церкви, ведущей свою историю с 1341 года. Здесь когда-то венчался дед Мишеля, а потом его отец, мечтавший, чтобы и сын его со своей невестой рука об руку вошли под старинные своды. Но Фанни наотрез отказалась от религиозного опиума, точно предчувствуя будущий развод. Они расписались в парижском муниципалитете, свадьбы никакой не справляли,, отпраздновав это событие в первом же шумном и грязном бистро. Заказали по порции сосисок с горчицей и выпили по бокалу мутного пива, стоя рядом с какими-то бродягами. Это было начало семидесятых, все помнили революцию 1968-го, и максималистские идеалы еще не выветрились из молодых умов. Даже родители Мишеля, люди консервативные, поборники старых традиций, узнав о таком поступке сына, возражать не стали. Еще жив был философ и писатель Жан-Поль Сартр, призывавший в 68-м вешать старых профессоров и почтенных буржуа на фонарных столбах, а отец Мишеля и являлся профессором права в Сорбонне.
