И повиниться перед женой, превратить все в шутку, навести, как говорят, мирные мосты не мог, не умел, не привык, как это ни странно звучало. Его научили драться, не уступать никому, побеждать во что бы то ни стало. А как здесь победить? Держаться изо всех сил, несмотря на все атаки жены. Держаться и выстоять. Вообще-то он понимал, что такая тактика обычно ни к чему хорошему не приводит. Лучшее средство — бухнуться в ноги и умолять простить. И Алена бы сдалась, простила — и закончился бы этот затяжной неравный бой. Но отступать, признавать себя побежденным его не научили. Он мог только драться, и драться до конца, до победы. Или погибнуть в неравной схватке.
Нежнову вызвал к себе Семушкин около двух часов дня. В кабинете сидел Кузовлев, дымя сигаретой и меланхолично глядя в окно..
— Алена Васильевна, мы знаем, что у вас маленький ребенок, но Римма серьезно заболела, у нее высокая температура — и нас просто катастрофа: некому сегодня дежурить, — морщась от досады на самого себя, проговорил главврач и, вздохнув, добавил: — Конечно, вы вправе отказаться.
— Я согласна, — не раздумывая, сказала она, — но мне надо съездить домой, забрать ребенка и отвезти его к матери. Могу я взять машину?
— Да, пожалуйста.
Она вышла, не взглянув на Кузовлева.
Поначалу Алена хотела лишь отвезти Катерину к матери, но, приехав домой на машине, она решила собрать вещи, свои и дочери, и вообще переехать в родительский дом. Чего мучиться, когда жизнь не сложилась. Она так и сделала.
Аграфена Петровна была ошарашена этим возвращением, начала задавать вопросы, причитать, но дочь ее оборвала:
— Случилось то, что случается в каждой второй семье: мы расходимся! Жить заложницей его садистской натуры, обученной только убивать, я больше не хочу! Мы взрослые люди! Я его больше не люблю, а жить с ним лишь из-за того, что меня осудят соседи и наши поселковые, не хочу!
— Но ведь дочь... — Мать не могла сдержать слез.
— Дочери необходимо тепло, пища, одежда и ласка. Пока ей этого хватает, а дальше, кто знает, может быть,у нее появится и отец, только умный, образованный и культурный!
— Но как же ты ему ничего не сказала?! — снова всплеснула руками мать. —Разве можно так с мужем, отцом твоей дочери?! Он ведь тоже человек!
— Он не человек! — нахмурилась Алена, перестав разбирать свои вещи. — А записку я ему оставлю, ты права! А то он припрется сначала к тебе, а потом в больницу! Что касается денег, то проживем! Я даже не хочу ничего у него брать!
