Имей он лишних пять тысяч франков в месяц, нанял бы частных сыщиков, и те за пару-тройку дней все бы раскопали, но Виктор жил всегда в обрез, экономил, чтобы позволить себе летом съездить в Венецию или Афины, а самому пускаться как гончая по следу как-то не с руки. Да и какой из него комиссар Мегрэ? Он всю жизнь проработал в посольстве, писал отчеты, собирал информацию. Нет; представление о таких делах он имеет, но практической стороны сыска толком не знает. Однако кто, кроме него, спасет Алин? Некому, раз Жардине отстранили. Легко сказать: «Я готов ввязаться в драку с негодяем Филиппом Лакомбом!» — но этот негодяй тут же нанесет ответный удар, и, стоит предположить, весьма чувствительный.
Когда-то он, мечтал о жизни разведчика, которая была бы наполнена риском и опасностями, но конторская служба «белого воротничка» мигом развеяла юношеские мечтания, душа разленилась, и он постепенно превратился в русского Обломова. Впрочем, гончаровский Илья Ильич Виктору нравился тонкостью чувств, чуткостью, деликатностью и удивительной фантазией.
Вечером зашел Анри, узнать, что слышно об Алин, но Рене лишь развел руками.
— И что теперь? — погрустнев, не понял садовник. — Наша мадам так и пропадет?
— Ну почему — пропадет? Не должна пропасть!
— Вы хотите отправиться на поиски? — посветлел лицом садовник.
— Я еще не знаю. — Рене поднялся; взял с камина свою трубку и стал набивать ее табаком.
Садовник, сам того не ведая, своей нехитрой репликой поставил его перед выбором.
— Это ведь нешуточное, дело, Анри, — выпуская кольцо дыма, промычал Виктор.
— Я бы мог за собаками присмотреть, мне нетяжело, — помолчав, вздохнул садовник.
И этого старого пентюха Алин сумела очаровать, вот это да!» — усмехнулся про себя бывший разведчик.
— Нет, я готов предпринять все шаги для спасения мадам Лакомб, надо только все обдумать, собраться с мыслями, — пробормотал. Рене.
— Как скажете, я так и перееду к вам, — кивнул Анри.
Он простодушно посмотрел на него, словно не понимая, к чему медлить, тем более что пошел уже третий день, как похитили Алену.
— Будь я помоложе, сам бы отправился на поиски! — радостно сказал садовник. — Да ноги не те. Часа два потопчусь на одном месте - и уже невмоготу. И одышка начала одолевать.
Он хотел что-то еще сказать, но умолк, с такой надеждой глядя на Виктора, что тому ничего не оставалась, как согласно кивнуть в ответ.
Но прошла почти неделя, прежде чем Рене выехал в Париж. Оказалось, его «ситроен», который он года три не ставил на диагностику и профилактический осмотр, требует серьезного внимания и даже мелкой починки. Виктор отогнал его в местную автомастерскую, где механикам пришлось с ним всерьез,повозиться.
