5
И точно молния прорезала мрак ночи: все вспомнилось.
В тот вечер было все как обычно: Станислав Сергеевич купал Катюшку, когда зашел Семушкин. Главврач жил в доме напротив, один, похоронив жену три года назад. Алена просияла, радуясь его приходу, она любила гостей.
— А я ужин собираю! Как раз к столу! Проходите!
— Да я ненадолго! — снимая грязный плащ и мокрые сапоги, пробормотал Семушкин. — Упал тут еще по дороге. А где Станислав Сергеич?
— Он Катюшку купает! Даже мне этот процесс не доверяет, вы представляете?! — радостно сообщила она. — Нечего, если мы сядем на кухне?
— Конечно! А где же еще?
Дмитрий Дмитриевич прошел на кухню, откуда
неслись аппетитные запахи, где в духовке дожаривалась курица, а на столе сверкали разносолы: семга, квашенная с клюквой и морковью капуста, соленые рыжики и горячая рассыпчатая картошка. Посредине стола появилась бутылка пятизвездочного «Арарата».
— Что за праздник мы отмечаем? — не понял Семушкин.
— Второй день нашей со Стасиком совместной жизни, — заулыбалась Нежнова. — Он сказал, что отныне будем праздновать каждый день нашего счастья!
— Да, вся жизнь праздник, — кивнул без особой радости главврач, усаживаясь на стул.
— Кто там к нам пришел? — выходя из ванной, громко выкрикнул Кузовлев.
— Дмитрий Дмитрич!
— Очень хорошо! Вы начинайте угощаться без меня, я уложу Катюшку и присоединюсь!
Она без него и засыпать уже не хочет! — рассмеявшись, сообщила Алена.
Она вытащила из духовки курицу, которую запекала в фольге, обмазав предварительно майонезом, развернула.
— Боже, какие ароматы! — застонал главврач, втягивая в себя парок специй, которыми была нашпигована курица и не отрывая глаз от ее янтарной кожицы.
Нежнова легко проткнула ее ножом:
— Кажется, готова!
Она отрезала гостю ножку, подала соус. Налила маленькую рюмку коньяка.
— С дороги да с холода для разжигания голода, как говорит Стасик! Разносолы уж берите сами! — объявила Нежнова.
Семушкин кивнул. У него язык не поворачивался рассказать о своем посещении Грабова. Отогреваясь здесь телом и душой, он вдруг подумал, как Алена
целый год смогла прожить с этим извергом и родить от него дитя. Конечно же Станислав Сергеевич — спасение для нее, сплошной праздник безо всяких будней, и каждый день — как Новый год!
— Ну что ж, за ваше семейное счастье, Алена Васильевна! Я рад, искренне рад!
Дмитрий Дмитриевич махнул наперсточек коньяка, потому что и ему надо было прийти в себя, позабыть о том жутком страхе, что он испытал у Грабова. Другому бы и литра водки хватило, чтобы концы отдать, а этому разбойнику три нипочем. Свалится, отоспится да дальше пойдет, будто ничего и не было.
