— Послушайте, однако, петухи, — сказал Батурин, продолжая смеяться, — вам говорили в Москве, куда вы едете?
— За-аз-а границу, — улыбнулся Афанасьев. Инженеры почтительно повернулись к начальнику рудника. Они были одинаковы ростом, широкоплечие, плотные, устойчивые на ногах. Полнощекое лицо Афанасьева было смугловато от природы, форосский загар еще не сошел с него. Черные смородинки глаз влажно блестели на холоде. Парень смотрел на Батурина с непосредственностью, от которой делалось весело. У Гаевого лицо было хрящеватое, с волевым подбородком, крутым лбом. Зеленоватые глаза с поволокой светились изнутри, как бы спрашивая: «А можно полегче на поворотах?» Кожа на лице была тонкая, нежная, как у женщины, белая. У покрасневших от холода мочек бегали под кожей раздвоенные желваки. Гаевой улыбался вызывающе… Батурин не замечал его.
— А куда за границу, стало быть, говорили?
— На Ша-аш-пицберген, — отвечал Афанасьев, не понимая, к чему начальник рудника спрашивает.
— Стало быть, вы знали, что Грумант — не Париж, не Осло и даже не Барзас?.. С чего же вы, однако… как индейские петухи?.. Смотрите, — кивнул он в сторону берега.
Вслед за причалом выплыл из-за мыса Грумант, растянувшийся узкой полоской рудничных строений поперек ущелья. Над ним нависали громадные черные скалы, за ним разверзалось черной пропастью ущелье, под ним, у берегового обрыва, лизали черный снег и камни черные волны фиорда. Вокруг Груманта была дремотная пустота — вековечная глухомань Арктики.
Катер качнуло. Гаевой шире расставил ноги, но не сдвинулся с места.
— Вы начальник шахты? — спросил он.
— Начальник рудника, — сказал Батурин. — На острове шахта и все под единым началом. Рудника, стало быть.
— Вас зовут Константин Петрович? — спросил Гаевой. — Так?
— Умгу, — ответил Батурин.
— Давайте знакомиться. Моя фамилия Гаевой, Алексей Павлович Гаевой. Инженер. Я в этом году закончил Московский горный институт, приехал к вам на должность горного мастера.
— Ба-аб-брось, Лешка, — сказал Афанасьев. — Зачем это…
— Нет, — оборвал его Гаевой. — Погоди.
Батурин уже не смеялся, — склонив голову к плечу, посмотрел на парня так, как смотрят на подопытных кроликов.
— Ну-ко, — подбодрил он. — Дальше?
Но Гаевой смотрел на начальника рудника не так, как смотрят подопытные кролики на экспериментаторов, — смотрел дерзко, в глаза.
— Вас интересует моя биография? — сказал он. — Начальник рудника, как я понимаю…
— Валя-а-ай, — кивнул Батурин.
