Новинская уверена, что на острове Романов наглотается угольной пыли — набьет оскомину и, поумнев, успокоится — возвратится в Москву, и ей, Новинской, не нужно будет думать больше с тревогой о будущем детей, всей семьи. Уверенность в этом и заставляет ее ехать на остров: у Романова теперь возраст, необходимый для «поумнения», да и едет он на Шпицберген не из Донбасса, а из Москвы… Интересно!
Рая уступила. Романов почувствовал себя сильным, решительным. Он старался вести себя так, чтоб Рая чувствовала, что любима «в каждом слове, каждое мгновение».
Но бескровных побед не бывает. На Груманте Романов мог работать лишь заместителем начальника рудника по кадрам. Он попробовал уговорить Раю поменять Грумант на Баренцбург. Рая отрезала:
— Вот что, Санька. Если ты вздумаешь и теперь крутить мной, как цыган солнцем, то у меня и в Москве работа не хуже. Я выбрала — твоя очередь выбирать.
Романов выбирал: папиросы лопались, спички ломались — все, что попадало в руки, рвалось, — отдел кадров он ненавидел — не хотел и работать кадровиком, считал эту работу не своим делом.
Антон Карпович был на Шпицбергене, в управлении «Арктикугля» его замещал главный инженер треста Кирилл Олегович Зайцев, только что возвратившийся с острова. Зайцев звонил в министерство Романову, тормошил:
«Управляющий просит радировать, Александр Васильевич: на Грумант вы поедете или в Баренцбург?»
Выбирал… Главный инженер рудника — было то, о чем Романов мечтал: заниматься производством — добычей каменного угля. Но Рая уступила: друг, к которому Романов торопился с войны, который бежал с ним в Донбасс, друг, которого он потерял в Москве, возвратился; теперь Романов мог потерять его вторично, возможно, и навсегда.
«Завтра нужно ответить управляющему».
Романов добился главного: он уезжал из Москвы, с ним ехала Рая, — будет работать там, где добывают каменный уголь, дышать шахтерским воздухом, жить рядом с шахтерами в забоях и лавах. Главное сделано. На острове будет видно, что дальше. На месте виднее. И управляющий «Арктикуглем» пока что Борзенко, а не кто-то другой, теперь он на острове — там, на острове, Антон Карпович поможет Романову перебраться и в шахту — на эксплуатацию.
«Александр Васильевич, дальше откладывать некуда: я составляю радиограмму управляющему…»
Романов уехал на остров с женой.
XI. Из дневника Афанасьева
Сентябрь 1956 г. Москва…
Езус унд Мария, унд пан Езеф, унд гундерт фрейлейн… прости господи! Живет на земле некий парень — Афанасьев Владимир Сергеевич. Ему двадцать три года — ровно столько, сколько было майору Романову, когда он вернулся с войны, — а он за всю свою жизнь не сделал одного самостоятельного шага. Уже инженер… Я ненавижу себя!
