— Алексей, — представился он красавице.
— Я слышал, ты в Штаты едешь? — спросил Гена после короткого молчания.
— Одолжил деньги у отца и вчера вечером билет купил. Через две недели улечу к чертовой матери отсюда.
— Вернешься?
— Куда ж я денусь. Конечно, вернусь. Отдохну немного от этого всего и вернусь.
— А зря. Оставался бы там. Я на твоем месте уже давно отсюда свалил бы. Мне-то там без работы — тоска, я же только на гитаре играть могу, больше ничего не умею, да и, собственно, не хочу, что важнее. А в Нью-Йорке больше двадцати тысяч уличных музыкантов работает, и все — профи, и каждый второй лучше меня играет. Там как рулетка: повезет — выиграешь, не повезет — будь ты хоть Ростропович, всю жизнь в Таймс-сквере у фонтана на дудочке продуешь за несколько баксов в день. И это в лучшем случае. А так — в метро где-нибудь, на вонючей какой-нибудь станции. Я же был там, видел все это. А тебе и карты в руки. Заработал бы денег, снял квартиру хорошую, недорогую, в Бруклине где-нибудь.
— Вы что, сговорились все? Я за три дня от троих разных людей одно и то же слышу. Что меня все так отсюда выпихнуть хотят?
— Значит, Алексей, хороший вы человек, раз вас все спасти стремятся, — ответила неожиданно Лена.
— А меня не от чего спасать, не надо спасать, мне здесь очень даже хорошо. — Алексей начинал раздражаться. Действительно, третий день одно и то же.
— Ну-ну, не горячись. Нравится и нравится. О вкусах не спорят. Хочешь, ко мне потом поедем? Катерину свою возьмешь, у меня можете переночевать. Музыку послушаем, у меня фильмы новые есть, как ты? — Гена посмотрел вопросительно.
— Посмотрим. С Катькой поговорю.
— Ну что, Алексей, какие новости? — Алексей вздрогнул от неожиданности — над ним возвышался стоящий чуть сбоку Сережа с папиросой в руке. «Как он так тихо всегда подходит», — пронеслась мысль, но, не желая показывать смущение, он постарался ответить максимально равнодушно:
— Да никаких, в общем-то.
— Ну ладно, не буду вам мешать. — Сережа медленно повернулся и пошел на кухню.
— Что это за тип? — спросил Гена, смотря вслед высокой нескладной фигуре.
— Кагебешник. Приятель мамы Толика. Я с ним тут познакомился пару дней назад. Это он похороны организовал.
— То-то я смотрю, рожа противная. Сколько они мне крови попортили в восьмидесятые. Спасибо, не посадили еще. Видишь, Ленка, какие монстры! Извини, Алексей, не знаю, в каких ты с ним отношениях…
— Ни в каких, — буркнул Леша.
— Ну, тем лучше. Так вот — видишь, Ленка…
