Людмила Алексеевна не плакала — уже было нечем. Она тихо предложила всем помянуть сына — родственники уже разложили на лавочке, вкопанной рядом, бутерброды, огурчики, яблоки и расставили несколько бутылок водки и пластмассовые стаканчики.
— Мы пойдем в автобус, ребята, приходите потом. Только бутылки обязательно выбросите. Нельзя с кладбища ничего уносить… — Сережа взял Людмилу Алексеевну под локоть и, сопровождаемая двоюродной сестрой, ее мужем, ведущим бабушку, и еще двумя-тремя приехавшими из других городов друзьями, она пошла по тропинке.
В квартире на Большой Пушкарской собрались уже все: женщины, которые готовили, приехали еще несколько человек, не имевших возможности быть на похоронах, соседи по лестнице. Сдвинуты были столы, заняты у тех же соседей стулья, и, как это всегда бывает, после первого получаса молчания начались разговоры, становившиеся все громче и разобщенней, образовались за столом маленькие группки, обсуждающие свои, отдельные темы, кто-то выходил покурить, кто-то просто фланировал по вместительной квартире, женщины начали уносить грязную посуду и менять блюда, мужчины доставали из холодильника и с балкона гроздья водочных бутылок.
— Ну что, Гена, как дела? — спросил Алексей, щурясь от табачного дыма, — они сидели на маленьком диванчике в коридоре. Катерина помогала на кухне, рядом с Геной, уютно поджав ноги, пристроилась его новая красавица.
— Да как-как? Никак. Ничего, к сожалению, не меняется. Надоело мне, если честно, знакомых хоронить, устал я. Каждый год, а бывает, что и не по одному разу. Вот такие дела. А ты как?
— А я хочу все-таки докопаться, что с Толиком случилось. Темная история, очень темная.
— Почему так думаешь?
— Да не было у него причин для такого шага. Я же с ним общался очень плотно. У нас дела были совместные, я его знал хорошо. Не было у него никаких неприятностей.
— Алексей, ты меня, конечно, извини, я его не так хорошо, наверное, знал, но он же молодой совсем был. А молодые — психика неустойчивая у них, время сейчас сумасшедшее, все возможно. Бывало же, что юноша или там девушка на концерт приходят, музыку слушают, а потом идут домой и вены себе режут. Бывало. Сколько процессов судебных на Западе по этому поводу. У нас-то все это на тормозах спускают пока.
— Нет, я постараюсь все-таки выяснить.
— У кого, если не секрет? Такие вещи уже ни у кого не выяснишь, в том-то и печаль. Кстати, познакомься — это Лена.
Лена протянула Алексею руку.
