Вэл села на ступеньку, наблюдая за цветным многообразием людской массы, сидящие за столиками вокруг гхата туристы, паломники заполонили всю лестницу и площадь. На деревянном помосте монахи в желто-красных одеждах стуча в барабаны, размахивая лампадами, распевали мантры, сопровождая их танцами, начали церемонию благодарения Ганги. Действо постепенно превращается в шоу, привлекая многотысячною зрительскую аудиторию, частичкой которой была и она. С этой ночи началась ее жизнь в Варанаси.
Каждое утро, просыпаясь, она шла к реке, садилась на ступеньки и смотрела, смотрела, смотрела, как днем и ночью горят погребальные костры. Смотрела, как одно за другим кидают в них тела, а тут же рядом коровы и козы поедают погребальные венки. Наблюдала за обыденностью всего происходящего вокруг, без пафосного драматизма. Вглядывалась в лица людей, вслушивалась в их разговоры, наблюдала за ритуалами. Вэл начала любить каждую минуту этого кошмара, когда тело человека, брошенного в костер, превращается в ничто. Она слышала голос Смерти, которая, как лучшая подруга шептала ей: «посмотри, что ты есть на самом деле». Смерть ерошила ей волосы, трепала нити сознания, щекотала нервы, обнимала, как мать. Сметь танцевала перед ней каждое мгновение, проведенное в этом городе, и ничего не было больше, кроме нее.
В один из дней она увидела его, подсев, как когда-то в Пушкаре он подсел к ней.
– Намастэ (Намастэ – (санскрит) принятое в Индии слово при приветствии и прощании. Происходит от двух слов «намах» – поклон и «те» – тебе. В более глубоком смысле обозначает «Божественное во мне приветствует и соединяется с Божественным в тебе».), садху.
– Намастэ и тебе. – Ответил он.
Конечно, он ее не помнил, да и не нужно Валерии было это узнавание. Она ощутила легкость и завершенность от этой встречи, как будто они договорились, и вот каждый их них пришел в назначенный час в назначенное время.
– Я могу приходить к Вам каждый день, иногда задавая вопросы?
– Приходи, ты же за этим приехала опять.
Вэл не удивилась ничему, может он узнал ее? Нет, он просто знал, как там, в Пушкаре, как с ней говорить, как говорить с каждым.
***
Шла неделя за неделей, окончательно освоившись, Вэл стала помогать вновь прибывшим туристам, найти отель, советовала, куда и когда сходить, что посмотреть. Ей было просто приятно открыть это невероятный город тем, кто впервые его видел. Занятия йогой превратились в ежедневные и продолжались день ото дня все дольше. Вечерами и ночами она начала записывать и описывать все, что видит, все беседы, которые вела с людьми и своим садху, а записав, шла его искать, находя не каждый день, но когда видела – садилась рядом.
