романтичные… дети. Отец тогда знал о существовании чувств, и он любил
маму – свою законную жену. И он любил меня несколько лет после моего
рождения. К сожалению, я ничего не помню из той магической, как мне
теперь кажется, поры. А когда мне исполнилось шесть лет, отец с головой
ушел в какие-то научные исследования. И полностью переродился. Ему
хватило два года, чтобы из романтичного юноши превратиться в
бесчувственного исследователя. А с этими изменениями рухнул и весь его
прежний мир. Мама стала фактом брака, я – его последствием. Мне
выпало испытание, взрослея, наблюдать человека, совершенно
отрицающего мир чувств. Для него существовала общественная жизнь,
частью которой являлись мы с мамой, и его работа. И со своей
общественной жизнью он мирился как с какой-то досадной
необходимостью.
В тот памятный разговор отец так и сказал. Он сказал, что не женился бы
на матери и не стал бы заводить ребенка (сказал так, будто я вообще не
являлась его дочерью, а всего лишь случайным собеседником), если бы в
двадцать лет был умнее.
Я – ошибка. Я до сих пор не знаю, как с поведением отца мирилась
мама. Когда я стала подозревать, что и она может испытывать нечто
похожее на мое замешательство, она уже умерла. Ее убили какие-то
подонки на улице. Обокрали и пристрелили. Их так и не нашли.
И вот я осталась один на один со своим отцом. Я тянула к нему руки,
потому что нуждалась во внимании, а он уходил на работу. Но мне не
хватило наглости требовать к себе внимания. Я не устраивала истерик, не
вела порочной жизни напоказ, я просто затихла. Сидела в своей комнате,
постепенно теряла всех друзей, потому что не реагировала на их звонки,
вся поглощенная своей любовью к отцу.
Я люблю своего отца. Понимаю всю бессмысленность этого, но люблю. Я
верю в то, что я его дочь, что я – часть его, но знаю, что это уже не имеет
значения. Провалив экзамены, мне уже не хватило сил вернуться обратно
8
домой. Я слишком бессмысленно горда. Я не выдержу его «Ну я же тебе
говорил». Теперь я буду жить отдельно от него и не напоминая о себе. Я
буду продолжать любить его.
Честное слово, покончила бы жизнь самоубийством, не будь я такой
трусихой. А теперь собираюсь медленно умирать. Умру ведь когда-нибудь,
надеюсь. Я уже алкоголичка и упоминаю об этом не без гордости, потому
что на полпути к своему полному исчезновению. Я – отброс общества. Я –
