Однако, судя по фантастическому количеству привезенных с собой вещей,
быстро Крис сдаваться не планировала.
Она не выглядела достаточно бедной, чтобы остановить выбор на
квартире №44 с ее архаичным коммунальным устройством, но, судя по
43
манере одеваться и держать себя, была склонна к эксцентрике.
Крис вошла в квартиру с двумя легкими сумками. На голове цветастый
индийский платок. Увидела в дверном проеме меня.
– Хм-м, – произнесла она довольно отчетливо, скептически приподняв
бровь.
– Хм-м, – произнесла она еще громче, заметив улыбчивого Борщика.
Вдруг бросилась к себе в комнату, распахнула окно и прокричала кому-то
на улице:
– Мальчики, чем быстрее вы перетащите вещи, тем быстрее я решу, с
кем провести сегодняшнюю ночь!
Я вспомнил, как Вашингтон радовалась молодым постояльцам и «новой
жизни», которую мы, по ее мнению, должны были вдохнуть в квартиру
№44. В себе я очень сомневался, а вот Крис на вид обладала подходящим
количеством сил и энергии. И если она не будет пользоваться
презервативами – «новых жизней» скоро станет даже слишком много.
*
Район Покровки. Так далеко от своего «нового дома» я забираюсь
впервые. Выяснилось, что у Вашингтон есть знакомый в научном
институте исследования мозга. Она настояла, чтобы я наведался к нему и
рассказал о своих подозрительных мигренях. Думаю, Вашингтон
преследовала личный интерес – я слишком быстро уставал от ее
рассказов, полных иронии и горечи, и отпрашивался на боковую, так и не
удовлетворив устрашавший меня исповедальный голод. Бедная женщина.
Ей стоило родиться атеисткой, тогда бы она не считала все свои
страдания божественной карой или испытанием веры и постаралась бы
найти хоть какой-то выход из мертвого круга. Мы не разговаривали с ней о
Боге, но, думаю, она и вправду считала, что у него на ее счет особые виды.
Наверное, бородатому пора заказать диоптрии посильнее.
Я свернул с Покровки в странный угловой переулок. Здесь красовалась
служившая мне направлением «стена Малевича», известная в народе под
таким названием благодаря абстрактным росписям. Что-то вроде
интеллектуального ответа «стене Цоя» на Арбате.
Спускаясь вниз, я стал высматривать научный институт. На мне
красовалась мешковатая одежда угоревшего Коли, которая после стирки
44
придала моему облику какую-то хип-хоповую беззащитность. Интересно,
