такое сочетание возможно? Если я правильно понял каракули Вашингтон,
НИИ должен был находиться где-то поблизости. Так оно и было. Нужное
здание вынырнуло бардовым кирпичом из-за соседствующего дома, и мне
на обозрение предстала мрачная готическая постройка, с двориком
иссохших деревьев и местами выбитыми окнами. Изящное зрелище, такое
нездоровое. Я еще сомневался в своем открытии, но табличка около
парадного входа все решила. «НИИ Мозга» значилось на ней.
Ах, вот где, по слухам, хранятся заспиртованные извилины товарища
Сталина. В какой-то отдельной комнате, типа под номером 13.
Мучаясь очередным приступом, я сидел в ожидании на стульчике около
нужного кабинета. Изредка проходившая мимо дама в белом халатике
поблескивала фантастическим начесом и сострадательно уверяла, что
профессор Рихтер объявился бы с минуты на минуту, не затянись
совещание с коллегами. Скоро она перестала оправдываться и, по-моему,
вообще обо мне забыла. Только на пятое дефиле нервно взметнулась и
пролепетала нечленораздельное, в задумчивости избегая моего взгляда.
Видимо, она хотела сообщить о приближении профессора. Через две
минуты он затоптался в конце коридора, и я сразу определил его
поведение как необычное. Профессор пыхтел, краснел, все не решался
сойти с места, а когда, наконец, собрался с силами, чесанул в мою сторону
широкими, громкими шагами. Он обратился ко мне на ходу:
– Вы? Какая удача! Вы? Что же случилось, куда вы пропали? Я ведь не
закончил операцию. Это может плохо закончится. Послушайте!
Странный человек. Засомневавшись, что он обращается ко мне, я
оглянулся по сторонам. Но профессор Рихтер говорил именно со мной.
Более того, судя по его словам, он меня знал и, встретив здесь, не
собирался так просто отпускать. Мне же этот господин был совершенно не
знаком.
– Профессор Рихтер? – я приподнялся навстречу.
– Рихтер! Рихтер! – он комично выделил «е» в своей фамилии, и из
благородного «Рихтэр» вылупилось что-то неприличное.
– Моя Нобелевская, – заорал профессор мне на ухо, – вы об этом
45
подумали? Молодежь! Все о себе да о себе. Ведь я умру скоро – дайте
потешиться.
Ты и так потешаешься, но желательно потише и в мое отсутствие.
Рихтер схватил меня за локоть и подтащил к двери своего кабинета.
– Дядечка! – крикнул я от боли.
– Ах, правда, милый, никаких резких движений. Я совсем забыл. Извини.
