Скажите, вы разбираетесь в юриспруденции?
– Темный лес.
– Тогда имеет ли смысл затевать получасовой монолог о деле,
касающемся того, в чем вы совершенно не разбираетесь? Да и я не
особенно компетентен.
Своей простотой и искренностью он меня почти возбудил.
– Но Валентин…
– Я вас слушаю.
– Вы должны понимать, что я не в состоянии принять вашу заботу.
– Глупость.
– Нет, не глупость. Я буду чувствовать себя в постоянном и, скорее всего,
неоплатном долгу. Это усложнит вам жизнь.
– Стал бы я сознательно усложнять себе жизнь, сами подумайте? Я
трезво мыслю.
– И я пытаюсь. Я не смогу отплатить вам банальной благодарностью –
35
вот, в чем проблема. Я не так воспитан.
Я смотрел на Валентина влюбленными глазами, но от этого взгляда не
ускользнула хитрая улыбка, которой он расценил мои последние слова. В
ней было что-то фанатическое. Но такому новому и неуместному
ощущению я просто не позволил развиться.
– Давайте договоримся. Мы придумаем, как вы меня отблагодарите
потом, в будущем.
От этих слов у меня случилась эрекция, а блекло красное платье слегка
вздыбилось в районе паха. Я уставился в кружку с горячим шоколадом и
тихо согласился, как маленькая девочка, которую грубый пекарь тащит в
лес, похотливо лыбясь. Самая настоящая тупая влюбленность. Трезвости
суждений след простыл – я ведь обещал себе никогда и ни с кем не
соглашаться на подобное условие. Это как договор с дьяволом подписать.
Ты отплатишь мне в будущем, и капкан захлопнулся. Но Валентин, к
счастью, был слишком благороден, чтобы воспользоваться этим нечестно,
а я, наивный, в такой постановке вопроса видел только эротический,
безвредный подтекст.
Валентин достал портмоне и отсчитал пятьсот долларов.
– Немедленно возьмите и купите себе подходящую одежду.
– Хотя… – он улыбнулся совсем уж игриво, – вы, бесспорно, произвели
фурор.
Несколько мужчин за соседними столиками, действительно, смотрели на
меня весь вечер. Безуспешно пытались перехватить взгляд. Я взял
протянутые банкноты и сказал в ответ:
– Многие женщины здесь готовы расцарапать мне лицо, так мне повезло
с кавалером.
А теперь возьми десертный нож и отрежь себе язык.
Я явно сморозил очередную глупость, но Валентин только громко и
добродушно рассмеялся.
Он уже не переставал смеяться – в мельчайших подробностях я описал
ему квартиры №44 и всех ее жителей. Даже не думал, что это ТАК смешно.
