находимся друг от друга на почтительном расстоянии. Никакой искры не
пробегает, я уже боюсь потерять его навсегда. Мне хватило нескольких
часов, чтобы привязаться к совершенно незнакомому человеку. Потому что
я влюблен. Впервые за десять лет.
Валентину все это может показаться скучным, а мне хватает воспитания,
чтобы даже не заикнуться. Хотя он удивительно предупредителен и добр.
Я, может быть, даже разочаруюсь, если все это он делает ради
перепихона. Совершенно точно разочаруюсь.
Но я до смешного влюблен. На моих глазах Валентин разбил чашку, два
14
раза обжегся, несколько раз споткнулся. Такая неуклюжесть в других
вызвала бы во мне только презрение, а в Валентине она почти
очаровывает. Ведь я требователен к мужчинам, и в этой требовательности
есть увесистая доля обыкновенной злобности. Мужчина не имеет право
споткнуться в моем присутствии, если споткнется – он падает в моих
глазах. К женщинам это не относится, я никогда не чувствую себя
совершенней в присутствии обжегшейся или порезавшейся женщины.
Валентин произвел на меня впечатление своей солидностью. Своей –
это просто исходит от него – важностью. А я достаточно романтичен, чтобы
влюбиться в кого-то подобного. В человека, за которым мне хотелось бы
тянуться. Это большая редкость, если честно. Я считаю себя умным, и от
этого моя разборчивость становится только циничней. Валентин, по
крайней мере, загадочен. Но подождем, когда он положит мне руку на
коленку – и эта блажь исчезнет без следа.
Слабость – вот, за что я презираю человечество. Когда я сосу у мужика, я
наиболее явственно вижу его слабость. Он не способен меня остановить,
потому что не хочет. И в этом его ничтожество. А потом я смотрю на его
член, заглатываю поглубже и презираю самого себя. Потому что и я не
горазд сдерживаться.
Валентин взглянул на меня, пока я думал обо всем этом, и широко
улыбнулся.
– К сожалению, вам нельзя здесь ночевать, – сказал он.
– Я и так уже злоупотребил вашим временем.
– Это неважно. Сейчас, я сделаю несколько звонков, и мы подыщем вам
пристанище.
– Желательно, чтобы из окон там открывался хороший вид.
– Хм, боюсь, этого я как раз не могу гарантировать.
– Надеюсь, хотя бы окна там будут.
– Сейчас узнаем.
Валентин набрал несколько номеров. Везде не отвечали. Где-то на
четвертый раз, он заговорил удивительно официальным и властным
