На триумфальной демонстрации в 1993 году несли гигантскую ленту-триколор. Она придавала структуру шествию. Это оказалось таким сильным воспоминанием, что и теперь основные отряды нынешнего массового движения точно так же вышли с лентами – одни с белой, другие с желто-черной.
Говоря о прецедентах, нельзя, конечно, не вспомнить и регулярные массовые «демонстрации трудящихся» в Москве 7 ноября и 1 мая. Сегодня, благодаря нараставшей от митинга к митингу активности левых с их пристрастием к красным флагам, благодаря попыткам организовать движение колоннами и стремлением самих колонн обозначать себя транспарантами («МГУ», «МВТУ», «Долгопрудный» и т. п.), митинги протеста внешне все больше напоминали советские массовые демонстрации. Конечно, еще ближе к советским прототипам были манифестации на Поклонной. Это естественно, поскольку и способы организации (по разнарядке от предприятий, с централизованной раздачей флагов и транспарантов), и, главное, цели – продемонстрировать лояльность высшей власти – были такими же, как в советские времена.
Акции протеста и ответные акции властей работали только с двумя функциями города: с городом как публичным пространством и как местом пребывания федеральных властей. В качестве публичных мест использовались прежде всего те, которые для этого прямо предназначены, то есть бульвары. Но по старой (еще советской) традиции в публичные пешеходные зоны были на время превращены улицы и площади, по которым проходили шествия и ралли. Казалось, что на время митингов Москва превращалась в сцену, на которой действуют только две силы – общество и власть. Общество было представлено манифестантами, власть – полицией (зримо), но и незримое присутствие духа Кремля тоже отчетливо ощущалось.
Очень существенно, что московская уличная сеть исторически складывалась как радиально-кольцевая. Радиусы – это направления, по которым страна управлялась из центра, это траектории для движения от центра и к нему. Кольца – это стены, укрепления, которые можно использовать как препятствия для радиального движения. Сейчас почти все они срыты и превращены в дороги, но в свое время Москва защищалась ими от внешнего врага, а совсем недавно – и от населения собственной страны. Когда было построено последнее внешнее кольцо – оно уже сразу строилось как окружная автодорога, – оно стало границей города, и режим прописки запрещал иногородним постоянно жить в ее пределах. За пределами кольца-границы селиться до поры было можно.
