Один стук.
Внезапно Клодиус задергался на своем сиденье.
– Держите меня! – заверещал он. – Держите кресло, иначе я вознесусь!
И они, эти скептики, схватились за ручки кресла, а он яростно извивался, словно борясь с неведомой силой, насколько позволяли кожаные ремни. Впоследствии мистер Фергюсон признался, что кто-то невидимый вырывал из рук кресло. Потом все стихло.
– Отлично, – сказал Клодиус. – Значит, я так и передам. Так вот, этот старый джентльмен говорит своим детям: "Честность – залог процветания". И еще он велит позаботиться о цветах на берегу реки, там, где теперь построены красильни, – не погубить их все.
Собравшиеся застыли от изумления.
– Ой, – пискнула тетя Тиш. – Он всегда это говорил! Ах, он снова покинул нас, я чувствую! Папочка, милый папочка!
Дядя Прайди что-то буркнул. Фредерик Фергюсон не издал ни звука, словно показывая, что его голыми руками не возьмешь.
Однако Клодиус еще не закончил. Он был артистом до мозга костей, то есть обладал безошибочным чувством меры и не собирался ни переигрывать, ни оставлять неиспользованные возможности. Слейни-Смит несколько раз втянул в себя воздух. Вскоре и другие почувствовали слабый запах ладана. Внезапно погасла единственная свеча. Воцарился кромешный мрак.
– Прошу прощения, – сказал Клодиус. – Они не любят света… Да… Хорошо. Как скажете… Здесь еще двое. Один – молодой человек, он держит в руках деревянную фигурку… да, это распятие. И свеча. Он весь мокрый и дрожит от холода. Кто-нибудь знает этого человека?
Ответа не последовало.
– Боюсь, что мне нечем дополнить описание. Молодому человеку лет двадцать пять, на нем черный плащ. Он промок и продрог… Кто-нибудь узнал его?
Снова молчание.
– Он просит передать следующее: "Прочитайте Евангелие, глава девять, четвертый стих". Все.
– Ой, – запищала тетя Тиш. – Кажется, это…
– Нельзя ли зажечь свет? – дрожащим голосом попросила миссис Торп. – До меня кто-то дотронулся.
– Со мной было то же самое – с минуту назад, – подтвердила мисс Гриффин. – Вот опять…
– Рядом с ним, – как ни в чем не бывало продолжал Клодиус, – молодая женщина. Я смутно различаю ее черты. У нее черные волосы, расчесанные на прямой пробор, и тонкий прямой нос. Она долго была больна…
– Пожалуй, на сегодня достаточно, – перебил мистер Фергюсон. – В общем, мсье Густав…
– Молчите, умоляю вас! – задыхаясь, проговорил тот. – Вы спугнете молодую женщину. Она силится сказать что-то важное. Прошу соблюдать тишину!
Это просто поразительно, как на всех подействовал его приказ. Собравшимися овладела паника – безо всякой причины.
