— А ты правда умеешь карту чувствовать? — спросил он с точно дозированным оттенком сомнения.
— Ну, иногда, — мурлыкнула разнеженная Света, вызова ещё не улавливая.
— А давай попробуем! — поддал дядя Паша азарта в голос.
— Вот я раскину колоду, и если ты найдешь бубнового туза — проси, что хочешь. А не найдешь — три щелбана, годится?
Ловко, почти не двигая пальцами, он раскидал колоду по кушетке кверху рубашками.
— Ну, помазали? Только держись, щелбаны у меня крепкие!
Опять Света ощутила ознобчик и страсть именно к этой карте, тузу бубновому, единственному нужному ей. А весь прочий свет со всеми вещами вроде как свернулся в трубочку и больше ей не мешал. Она поводила над картами худенькими пальчиками. Ногти, заметил дядя Паша, постричь бы не мешало. Или хоть почистить. Эх, девка без матери! Тётка, какая ни есть, разве доглядит?
Она цопнула карту и протянула ему. Посмотрел дядя Паша и только крякнул.
— Ну, ты даешь! Я ж всегда говорил — вундеркинда! Так проси, чего хочешь!
— Тогда пушку, — скромно ответила Света.
— Какую пушку? — удивился дядя Паша.
— Лучше парабеллум.
И посмотрела ясными зелеными глазами "приличной девочки".
Дядя Паша крепко потер затылок. А сам, дурень, виноват: разве можно с такой деткой спорить "на американку"? Вот, сидит, зелье этакое, реснички опустила, губки бантиком, шейка, как у умирающего лебедя. Парабеллум ей… А задрать юбчонку да по попе?
Тут он вдруг поймал себя на мысли, что неплохо было бы таки задрать ей юбчонку, и он тормознувшись на разлете, искоса посмотрел ещё раз: кто ж это, к бесовой маме, такое? Или оно дитёнок, или оно уже выросло грешные мысли вызывать?
— Тебе, доця, сколько лет?
— Тринадцать, четырнадцатый, — без промедления последовал ответ.
— Та-ак…
В оккупированном городе иди знай, у кого могут ещё появиться грешные мысли. Ишь, головку держит пряменько, с норовом… Ещё сама не знает. Или знает? Пока бегала в пацанах — ей было не опасно. Ну, не опаснее, чем прочим: кто на пацанов смотрит? Эх, повременила бы подрастать, в такое-то время! А дядя Паша не всегда же рядом… Пёс, конечное дело, деловой: за хозяйку глотку перервёт и болты поотгрызает. А если тот будет при оружии?
— Ладно, доця, будет тебе пушка. Только обещай: на самый крайний случай… Ну, если уже убьют иначе, или это… ну…
Чёрт побери, вот задача — быть девке за отца: как таким писюхам такое объясняют? Но она, кажется, поняла. Тоже покраснела.
Дядя Паша дал ей тяжелющий плотный пакет, перевязанный верёвочкой.
