Толячего, под клятву, что место это он сохранит в тайне, протащили на третий этаж бывшего монастыря.
Место ему понравилось. Даже очень. Поэтому явилось опасение, что вытурить его отсюда будет нелегко.
Вдобавок еще Толячий заныл, что, если они пробудут долго, он умрет от скуки. Пришлось Фату бежать домой за книгами.
Фат принес «Робинзона Крузо» и «Найденыша».
— А я их читал, — закапризничал Толячий.
— Ну и что ж, что читал? — сказал Слива. — Это даже интересней. Думаешь: надо было так, а он делает так.
Уговорили.
Толкучка показалась на этот раз полной каких-то зловещих тайн, которых они лишь коснулись пока, а разгадать не могли.
Арсеньич был на месте. Зазывал простаков щербатый Сливин приятель. И, как всегда, обвешанный тряпками, расхваливал свое барахло Скобарь.
Ни Дроли, ни Банника, ни мужика в болотных сапогах не было на базаре. И свобода, завоеванная ценой таких нечеловеческих усилий, казалась поначалу бессмысленной.
Слива был откомандирован «зарабатывать» свой рубль. А Генка и Фат принялись бороздить толкучку во всех направлениях, то вдвоем, то по одному.
Дроля появился в воротах, когда толпа уже начала редеть. Охрипшие от криков торгаши становились к этому времени похожими на сонливых мух. А базарная площадь шелестела под ногами обрывками бумаги, пустыми пачками из-под папирос, множеством окурков.
Генка и Фат шарахнулись от ворот в сторону.
Дроля не спеша, будто прогуливаясь, мимо ларьков прошел по направлению к тиру.
Около Арсеньича толпилось человек пять.
Дроля остановился неподалеку и, заказав кружку пива, стал медленно тянуть его, явно выжидая, когда Арсеньич освободится.
Генка и Фат заметались около монастыря, не в силах предпринять что-нибудь: они могли выдать себя или насторожить Дролю.
Генка, осененный внезапной идеей, бросился во двор и сразу увидел Катю.
Умела Катя играть в одиночку: возьмет каких-нибудь два кирпича, присоединит к ним два Сливиных колесика и, комбинируя это нехитрое хозяйство то так, то эдак, что-то рассказывает сама себе часами подряд.
Никого из родителей во дворе не было.
— Кать! — негромко позвал Генка.
Она оглянулась.
— Уже выступили?
Генка показал ей: «Тихо!» И поманил к себе.
