— Надо попытать Кесого, — заключил Генка, подводя итоги своего анализа. — Одно дело — чутье, другое дело — логика. — И он с надеждой поглядел на Фата.
— Завтра попытаем…
Фат опять заметно воодушевился.
— Завтра — в женский… — глубокомысленно напомнил Слива.
— После уроков, — отмахнулся Фат. — У кого деньги есть?
Генка и Слива переглянулись: денег у них давненько не бывало.
— Зачем? — спросил Слива.
— Будем в чик играть. Я буду! — уточнил Фат. — Кесый сейчас дураков обдирает в Детском парке — там уже подсохли две прогалины, это самое удобное, чтоб столкнуться с ним.
— Копеек шестьдесят я достану… — пообещал Генка.
— И я копеек шестьдесят… — неуверенно поддержал его Слива.
— А у меня целый рубль, — заявил Фат. — Войти в игру можно!
— А милиция там не схватит нас? — осторожно поинтересовался Слива.
— Ты что, бегать, что ли, не умеешь? — искренне удивился Фат. — А потом: мы ж не ради денег, а ради следствия. Они вон Корявого схватить не могли, а мне уйти от них — плевое дело.
Начало операции было, таким образом, продумано.
Осторожно спустились вниз, осторожно выкарабкались через подвальное окошко на поверхность. Голубая Генкина телогрейка стала при этом полосатой на груди: черно-голубой. Генка долго тер ее пучком соломы и в результате добился, что угольная пыль распределилась по всей груди равномерно.
На телогрейке Фата никакие дополнительные пятна не бросались в глаза. А хитрый Слива перед тем, как лезть в окошко, снял свое пальто и перемазал одну рубашку: за рубашку всегда меньше попадает, чем за верхнюю одежду.
Впрочем, Генка придумал, как скрыть грязь: он еще на лестнице расстегнется, а распахнув дверь в комнату, сразу начнет снимать телогрейку, так что мать увидит одну подкладку…
Но этот хитроумный план оказался лишним.
Когда, согласно уговору, Фат притащил Генке свои школьные принадлежности и когда Генка в расстегнутой телогрейке вошел домой, его сразу ошеломили непривычные запахи: в комнате пахло настоящей гречневой кашей, пшенным супом и еще чем-то. А мать жарила на сковороде лук и плакала.
Вместо того чтобы поинтересоваться, почему она плачет, Генка спросил:
— Откуда это?
Мать уронила слезу на сковородку и не ответила.
— Это нам милиционеры принесли! — объяснила за нее Катя. — Нам, а потом Славе и Фатыму.
— Ты бы меньше ходил… — сказала мать. — Видишь, как нынче…
