— Ничего, — утешил Фат. — Двух рублей хватит. Увидите, как я играю. А мать думает — сбежал опять. Пускай. А то вдруг еще не пустят в монастырь.
Но разговор в учительской был коротким. Генка и Слива слышали из-за двери, как Эмма Викторовна спросила, почему Фат без сумки. Фат соврал, что она порвалась у него. Эмма Викторовна прочитала ему короткую лекцию о пользе учения и велела идти в класс.
Вчерашние события не померкли в памяти друзей. Но ребята решили, что любыми путями найдут убийцу, и не чувствовали больше ни растерянности, ни страха.
Вся школа, оказывается, уже знала не только о том, что произошло в бывшей бане, но и о какой-то сопричастности к этому событию базарных друзей.
Шум в шестом «б» умолк, едва появились в дверях Генка, Фат и Слива.
Толька-Толячий, занявший место Фата, пока тот не ходил в школу, рядом с партой Генки и Сливы, быстренько убрался на первую парту, сделав вид, будто ему надоело сидеть «на камчатке».
— Еще больше следят: шевельнуться нельзя…
Когда приятели расселись, тридцать пять человек набросились на них с вопросами: что и как.
Но друзья отвечали, не вдаваясь в подробности, односложно: «да, были…», «видели…», «знаем…», «об этом говорить нельзя…», чем еще сильнее разожгли всеобщее любопытство.
Толячий, красивый и самоуверенный, точнее — нахальный парень, овладевший всеми земными талантами: отличник, музыкант, шахматист, — в десятый раз уже сообщал, вроде бы для себя:
— А у нас во дворе вчера Корявый Сергея Васильевича порезал…
Но на него не обращали внимания.
Минут за десять до звонка в класс из шестого «а» прибежала даже Тося Белова, председатель совета дружины. И это дало Генке возможность впервые в жизни убедиться, что даже самые прекрасные на земле девчонки не лишены обыкновенных человеческих слабостей.
Пока Тося мелкими шажками спешит к знаменитой отныне «камчатке», мы, несколько отвлекаясь от последовательности событий, сообщим, что Генка был влюблен в Тосю. В Тосю и еще в Лию — обе из шестого «а». Так уж несправедливо устроены человеческие чувства: ребята из шестого «а» влюблялись в девчонок из «б», а Генка, сколько ни глядел на своих одноклассниц, ничего мало-мальски выдающегося в них не находил. А Тося и Лия были особенные. Генкина мать хранила в альбоме старинные открытки «Съ днемъ ангела». Так вот, Лия и Тося будто сошли с этих открыток, и во всем городе не было ни одной девчонки, хоть капельку похожей на них. У Тоси волосы темные, у Лии — светлые, у Тоси глаза голубые, у Лии — карие, будто они поменялись, на голове у Тоси огромный, как крылья, бант, а у Лии широкая лента вокруг волос. Обе — словно игрушечные. И обе, к сожалению, отличницы. Толячий — тот еще мог подойти и запросто поговорить с любой, а вечный середняк Генка ни на какие «активы» не попадал, ни в какие «советы» не был включен и на красивых девочек глядел, как правило, издалека. Правда, ему и этого достаточно было. Но стоило одной из них приблизиться к нему — Генка терялся совершенно. Так, во время шашечного турнира Генка, играя с братом Лии, уже имел преимущество в две шашки, но подошла Лия — и Генка позорнейшим образом проиграл.
