Бойся кошек | страница 55
— О да, — проговорил после паузы доктор, подходя к окну, чтобы поглядеть на темнеющее небо; про мое присутствие он словно забыл, — подсознательные всплески воспоминаний, подобные этому, могут быть подчас крайне болезненными, а иногда и по-настоящему опасными. Мне остается лишь надеяться на то, что эта нежная душа сможет в конце концов вырваться из наваждения страстного и бурного прошлого, хотя в глубине я сомневаюсь в этом, очень сомневаюсь.
В голосе его отчетливо прозвучала печаль, а когда он снова повернулся ко мне, лицо его выражало безмерную тоску и даже скорбь души человека, чье желание помочь другой человеческой душе подчас оказывается более сильным, нежели его реальные возможности.
Перевод О. Коняевой
Уильям Уинтл
ЧЕРНАЯ КОШКА
Возможно, именно неувядающая слава «Черного кота» Эдгара По явилась главной причиной того, что приводимый ниже почти одноименный рассказ оказался незаслуженно обойденным вниманием составителей многочисленных антологий данного жанра.
Писатель периода позднего викторианства, Уильям Джеймс Уинтл собрал и опубликовал значительную коллекцию английских народных песен, написал ряд работ по проблемам христианства, а также посвященных некоторым его современникам, точнее современницам, к числу которых относятся, в частности, легендарная медсестра Флоренс Найтингейл и даже сама королева Великобритании. В наше время эти патриотические словоизлияния писателя практически преданы забвению, тогда как все свое внимание нынешние книголюбы отдают поиску его «странных» и «жутких» рассказов.
Как и другие произведения данного жанра, «Черная кошка» первоначально была задумана с целью позабавить его юных домочадцев, проводящих долгие зимние вечера, сидя перед камином, а заодно и лишить их на много ночей вперед спокойного и безмятежного сна.
Если на свете и существовало животное, к которому Сидней питал особо острую неприязнь, то им, несомненно, являлась кошка. И ведь нельзя было сказать, чтобы он не любил животных. Так, он с неизменной любовью относился к старой охотничьей собаке, некогда жившей у него, однако как-то так получилось, что именно кошки пробуждали в нем самые порочные, можно сказать, даже низменные чувства. Ему постоянно казалось, что если он уже появлялся на свет в какой-то иной жизни, то наверняка представал в ней в образе мыши или птицы, а потому, если можно так выразиться, унаследовал от них инстинктивный страх и ненависть по отношению к врагу своего далекого прошлого.
