— Да, — кивает он, пожилой и степенный, — только о нем ни слова.
— Слышал, — говорю, — информирован.
Едем по городу, и я обдумываю, репетирую про себя роль, которую мне предстоит сыграть сейчас в спектакле для единственной зрительницы, которая должна не только принять мою игру, но и сама войти в действие и, мало того, стать главной его участницей, если не героиней, и только это условие определит успех или провал моего представления. Подъезжаем к дому ее, останавливаемся, и я, не зная, как буду встречен, предупреждаю на всякий случай таксиста:
— Придется подождать.
— Это меня не волнует, — отвечает он. — Машина оплачена на сутки вперед.
Поднимаюсь на третий этаж, звоню, и Фируза открывает мне, и я, исполнитель и действующее лицо одновременно, вхожу, веселый и шумный, здороваюсь жизнерадостно, чуть ли не по плечу похлопываю несчастную женщину, и она глазами показывает мне на дверь — туда! — и я берусь за ручку и вопрошаю громогласно:
— А где Зарина?! — и, открыв дверь, улыбаюсь ей, сидящей в кресле, протягиваю руку, словно мы друзья-приятели: — Здравствуй! — и она растерянно протягивает мне свою, а я, войдя в раж, выкрикиваю нахально-приказным тоном: — Собирайся, едем к знахарю.
— Что?! — изумляется она.
— К знахарю! — повторяю. — К целителю.
— Вот и до этого я дожила, — вздыхает она, а в глазах ее боль, но и надежда в глазах затеплилась, и, уловив это, я дожимаю, не давая ей опомниться:
— Официальная медицина — это хорошо, но народная — лучше! В травах и кореньях, как сказал одни мой знакомый, живая сила скрыта!
— К знахарю, — произносит она, словно раздумывая вслух. — А это, пожалуй, интересно.
— Конечно! — ликую. Меня и такой оборот устраивает. — Будет, что вспомнить потом! Живой колдун, привет из доисторических времен!
— А где он живет? — спрашивает она.
— Это не имеет значения! — отмахиваюсь. — Одевайся побыстрее, машина ждет!
— Какой-то вы механизированный, — улыбается она наконец, — всегда вас ждет машина.
И вот уже мы едем, весело, не то, что в прошлый раз, хоть места занимаем те же самые — мать с дочерью сидят сзади, а я впереди, рядом с водителем, сижу и дурачусь, продолжая тему:
— Высшей научной степенью скоро будет не доктор, а шарлатан. Послушайте, как звучит: шарлатан медицинских наук, шарлатан физико-математических…
Мать и дочь смеются, а таксист, глядя на них в зеркальце, укоризненно покачивает головой:
— Зря смеетесь. Этот человек многих поставил на ноги.
А дорога тянется вдоль горного хребта, погода солнечная, и заснеженные вершины блистают в морозном небе, как в рекламном интуристовском проспекте.
