— Спасибо, что вы не оставили мою дочь в беде.
Ситуация проясняется, по ошибка, как таковая, налицо: я не мог бросить его дочь в беде потому хотя бы, что до этого не был с ней знаком.
— О чем вы говорите? — отвечаю. — Какая тут может быть благодарность?
«Божеское дело делаем», — сказал о том же самом таксист-клятвопреступник.
— Когда муж оставляет семью, все его винят, — покачивает головой Герас. — Но и когда жена подает на развод, тоже во всем обвиняют мужа.
— Таков институт брака, — вздыхаю сочувственно.
— Фируза неплохая женщина, — говорит он, — но если двое не сошлись характерами, зачем искать виноватых? Зачем настраивать против меня дочь? Вы не поверите, но я узнал о несчастье от посторонних людей.
Снова вздыхаю, но молча на этот раз.
— У меня давно уже другая семья, — продолжает Герас, — двое сыновей подрастают, — он оживляется, — одного хочу по пушному делу пристроить, другого по кожевенному.
Ага, ликую, значит, не зря мне мерещились суслики, медведи и леопарды!
— Кожи и шкуры! — усмехаюсь. — А сами вы чем занимаетесь? — спрашиваю. — Если не секрет, конечно.
— Я между тем и этим, — отвечает он. — Заведую небольшим производством в системе местной промышленности.
— Шкуры и кожи? — веселюсь.
— Верный кусок хлеба, — откровенничает он.
— С маслом? — интересуюсь.
— Хочешь жить, умей вертеться, — пожимает он плечами.
— Тетю Пашу знаете, тетю Пашу? — дурачком прикидываюсь, под Канфета работаю.
— Нет, — он вопросительно смотрит на меня. — Кто такая?
— Старушка, — сообщаю, — тоже бизнес делает.
Он отворачивается от меня — обидевшись ли, озлившись? — и трогается с места, променаж продолжая, а тротуар здесь занесен снегом, сквозь занос пробита глубокая тропка, почерневшая от многих подошв, и Герас цепляет полами строгого профессорского пальто снежную крупу с высоких отвалов, а я иду следом, приплясывая и отогреваясь понемногу, и, слышу, он говорит, то ли жизнь обдумывая, то ли утверждая себя в ней, о детях своих рассказывает:
— Сыновьями я доволен. Воспитанные, послушные и учатся неплохо. Не отличники, конечно, но это и не нужно, я считаю. Голова у человека должна быть свежей, а то, знаете, как бывает: начитаются книг, запутаются и сами уже понять не могут, что им нужно от жизни.
— Книги только дураки читают, — соглашаюсь, — умному и так все ясно.
— Вы шутите, конечно, — говорит он, — но в каждой шутке есть доля правды. Вы слышали, наверное, такую загадку: что лучше, быть больным и бедным или богатым и здоровым?
