- Это страшно, - сказал Гость, и что-то страшное, дремавшее на дне его памяти, поднялось и встало перед ним, и он снова почувствовал себя беззащитным, беспомощным палеантропом. И снова они были в пещере, в холодной, сырой пещере, из которой можно выбраться, лишь оставив в ней свой первобытный скелет.
- С тех пор я живу в двух временах, - вы понимаете это ощущение? Мне кажется, во мне поселился кто-то чужой, но избавиться от него я не в состоянии. Иногда мне хочется взять в руки камень, а иногда - спрятать подальше голову.
- Это страшно, - сказал Гость. Солнце скрылось, зашло на веки веков, и с ним исчезли и свет, и тепло, и всякий смысл человеческого существования. Потому что завтра - уже не будет, и сегодня - уже не будет, а останется только вчера, на веки веков вперед - только вчера, и ничего больше... И никакие часы не изменят этой беспощадной поступи времени - вспять.
Они сидели вдвоем, два пожилых человека - Хозяин и Гость, и Хозяин рассказывал то, что было обоим известно, как рассказывал тогда, в те времена, и Гость слушал, как слушал тогда, и согласно кивал:
- Это страшно.
Палеантропы не пили кофе и не сидели в мягких креслах, они вмерзли в свои пещеры, в сырую, стылую землю, мечтая о прошлых или будущих временах. О том, что, быть может, когда-нибудь и они будут так сидеть в теплых местах, и разговаривать, и ничего не бояться - два товарища, два друга, Хозяин и Гость.
- Еще чашечку кофе?
