Роза поморгала. Ей же уже не десять, чтобы заснуть ей нужно что-то большее, чем просто стакан вина. Так почему же девушке так хотелось спать?
Она приподняла голову и взглянула на Урсуса.
Он сидел на скамье и просто наблюдал за Розой, выражение на его лице заставило девушку передёрнуться. Прямо как в «Молчании ягнят». Как она могла так сглупить? Все полагали, что он псих, но это не остановило Розу — она всё равно пришла к нему, чтобы не случился парадокс.
Урсус встал и приблизился к ней. Он легко забрал кубок с вином из её ослабевших рук, и до Розы дошел весь ужас происходящего, когда он помахал рукой перед её лицом. Он отравил вино. А она даже помогла ему. Девушка почувствовала, как страх нарастает в её груди.
Урсус поставил кубок на стол и вытащил копьё из кучи «божественных» вещей. Зачем он это сделал? Он собирался убить её? Отчаявшись, Роза попыталась сделать хоть какое-нибудь движение, но девушка не чувствовала даже своих ног.
Но он не проткнул её копьём. Он легко разжал её руку и вложил в неё копьё. Что?
Роза попыталась воспользоваться этой неожиданной ситуацией — ведь её захватчик буквально дал ей оружие! Она ещё раз попыталась пошевелиться, направить наконечник копья на уродливое, злобное лицо Урсуса.
Она снова не смогла ничего сделать.
Урсус помог девушке подняться со скамьи. Она попыталась сопротивляться, но не смогла. Он стал двигать её ноги и руки, будто она — манекен из магазина.
Это было не только безумно страшно, но и унизительно. Роза Тайлер, кукла Барби.
А существует ли Барби-воительница? Ведь Урсус теперь осторожно опускал на голову девушки металлический шлем, который он, вероятно, достал из той же кучи, что и копьё.
Это было неправильно. Её статуя не носила шлем, она не держала копьё. Что происходило?
В конце концов, Урсус перестал обращаться с нею, словно с пластилином. Роза не видела себя со стороны, но чувствовала, что голова её высоко поднята, а копьё направлено вверх. Так… что же дальше?
Скульптор отошел, чтобы оглядеть девушку. Он окинул её таким взглядом, будто она не живой человек, а какая-то вещь. Она ничего не значила, была лишь материалом, который вскоре превратится в статую.
Роза снова попыталась заговорить. Её страх, отчаяние, должно быть, дали ей какие-то силы, но всё, что ей удалось, лишь издать тихий стон «Неееет…».
Урсус нахмурился. — Не делай этого, — сказал он.
Уже лучше. Он хотя бы заговорил с ней. Нужно делать всё, что угодно, чтобы он видел в ней человека.
