Однако включенность дополняющего механизма в бытие целостности может вести как к увеличению положительных следствий вмешательства, в том числе выживаемости, эффективности, совмещенности и т. п., так и к уменьшению положительных следствий и нанесению вреда самой целостности и окружающей среде.
Именно — выделенность рефлексивного механизма и его критериальной обеспеченности (научно-теоретической, философско-мировоззренческой, философско-мироотношенческой, методологической, логической и т. п.) создает потенциал освобожденности от зависимости извне. Но он же создает потенциал нанесения вреда самому субъективному механизму в целом и организму, внешней среде (естественно-природной, социодинамической, социокультурной, детельностной, культурной, духовной и т. п.). Чтобы не наносить вред следует выйти в особое рефлексивное отношение к использованию дополнительного механизма по критериям, несущим положительное.
В конечном счете, именно духовные критерии, опирающиеся на принцип «вписанности части в целое», принцип служения универсуму, его первооснованию и превращают дополнительный механизм в механизм положительного использования «свободы».
Отсюда вытекает, что воля может вносить вклад в реализацию идеи и ценности вписанного (в универсум) бытия человека. Тогда противопоставление «свободы» и «необходимости» снимается во благо внутреннего и внешнего. В ином случае, воля превращается в фактор негативного воздействия на окружающие среды и фактор самоотрицания, а «свобода» вовлекается в линию вольного или невольного, осознаваемого или неосознаваемого спекулятивного манипулирования.
Практика рефлексивно насыщенного игромоделирования подтвердила эти опасения в полной мере. Чтобы приносить максимальную пользу людям, обществу, цивилизации каждый игротехник, как реализующий многие социотехнические функции, в том числе, и психотехническую, должен знать об этом. Но о том же должен знать и любой управленец, любой участник коррекционных процессов в обществе. Особенно это касается участия в функционировании, развитии, «терапии» управленческих иерархий.
Завершая анализ, следует еще раз обратить внимание на крайнюю необходимость повышения уровня понятийной определенности в обсуждении таких сложных явлений, как воля. В рамках введенных ориентиров выявляется недостаточная жесткость положений у большинства серьезных и уважаемых ученых (например, С.Л.Рубинштейна, А.Н.Леонтьева, Н.Ф.Добрынина, Ш.Н.Чхартишвилли, К.А.Абульхановой, Б.Г.Ананьева и др.). При значимости отдельных положений структурно-функциональная картина идеального объекта (воли) не складывается, сохраняя синкретическое различных механизмов и функций.
