Минут через пятнадцать, когда силы иссякли, мы выбрались на берег и развалились на песке. До заката оставалась пара часов, а до лагеря было рукой подать – прошел через жидковатый сосновый лесочек, и на месте.
Кто первый вскочил на ноги, не определил бы и фотофиниш. Да и что тут удивительного?! Ведь на умиротворяющем фоне сероватого вечернего неба показался предмет неопределенного цвета и обтекаемой формы. На краткий миг он завис над рекой и рванул в сторону стройплощадки.
Лесок мы миновали минуты за три, давно я так не бегал. Правда, шеф все равно несся впереди меня, откуда только прыть взялась. Подобрались к лагерю со стороны склада и залегли за высоким, густым кустарником. Семен Прохорович показал мне жестом – «лежи, мол, и не двигайся», а сам ужом прополз чуть вперед и осторожно выглянул из укрытия. С минуту он осматривался, затем вернулся задним ходом и взволнованно зашептал:
— Все, Леха, дело – табак. Доигрались… Я-то думал, у нас время будет, а вон как вышло. Поставили камешек, а они сразу приперлись.
— В смысле? — не понял я.
— На коромысле. Потом поймешь. Сейчас надо дело делать. Слушай внимательно! В центре лагеря та самая супница, что по ящику показывали. Всех наших согнали в одно место, так что помощи нам ждать неоткуда. Ты телефон с собой взял? — я помотал головой. — Вот и я оставил в трейлере. Значит, надо добраться до связи и вызвать помощь. Жаль, наши переговорные только и годны, что анекдоты друг дружке травить. Разделимся, так у нас больше шансов, что хоть один доберется. В общем, я налево, ты направо. Все понятно?
«Понятно, но…», — я шептал уже по внутренней связи, наблюдая его быстро удалявшуюся согнутую спину.
И лишь оставшись в одиночестве, я ощутил, как по не успевшему обсохнуть после купания телу побежали капли липкого пота. Даже коленки подкосились, и я, привстав, опять сел на листья и прошлогоднюю хвою. В голове сплетались в причудливые узоры два слова «инопланетяне» и «бред». Нет, так не годится! Соберись, тряпка! Я взял себя в руки и пополз.
Не успел я преодолеть и пятидесяти метров, как в моем динамике раздался хриплый, надрывный шепот Семена Прохоровича: «Алексей! Леха! Я пропал, вычислили, паршивцы! У меня тут блок концентрата. Когда потащат в корабль – возьму с собой. Наши уже все там. Дуй к преобразователю!!!» Тут голос умолк, а в наушниках остался шелест эфира, хлопки и стук, свист и верещание. Прошла долгая секунда…две…пять, и я вновь расслышал шефа. Это был уже не шепот, а отчаянный крик: «Промышленный утеплитель, максимальная плотность, должно хватить…»
