– Нет, зачем гонять лишний транспорт и расходовать бензин? Поедем на моей. Значит, так: встречаемся через час возле въезда в коттеджный поселок. Знаешь, где это?
– Найду.
Мы мчались по трассе на арендованной мною «десятке» в деревню Тимирязевка. Она была не так уж далеко от нашего Горовска: не прошло и часа, как мы с Федором выехали за город, а впереди уже показался синий дорожный знак «Населенный пункт «Тимирязевка». Улицу Прудную отыскать вообще не составило труда: она шла направо от основной, Центральной улицы села. Я свернула на нее.
– Теперь, Федор, смотри номера на домах.
Мы остановились возле нужного нам десятого дома.
– Давай так, – сказала я, – я иду сейчас знакомиться с бабушкой, а ты ждешь меня в машине. Не стоит всем светиться, хорошо?
– Как скажешь, – пожал он плечами.
Я посмотрела на себя в зеркало и поправила черный, как вороново крыло, парик. Темно-карие линзы в глазах, почти черные брови и бордовая губная помада кардинально изменили мою внешность. Если бы меня сейчас увидел Артем, ни за что бы не узнал! Даже Федор удивился, когда я остановилась возле него при выезде из поселка.
Я вышла из машины и постучала в калитку. За воротами залаяла собака. Мне долго никто не открывал, наконец, откуда-то издалека я услышала женский голос:
– Кто там?
– Извините, пожалуйста! Мне нужна Прохорова Майя Егоровна, – крикнула я как можно более вежливо.
– Сейчас, только собаку привяжу…
Вскоре лай прекратился, калитка открылась, и я увидела женщину лет пятидесяти. Она была в синей фуфайке, накинутой поверх домашнего халата, и в калошах, из которых выглядывали черные шерстяные носки домашней вязки. Но лицо ее меня поразило: несмотря на довольно солидный возраст, женщина была очень хороша собой. Чистые голубые глаза смотрели так, словно она восхищается вами, пушистые ресницы и нарисованные самой природой брови дугой, правильные черты лица и гладкая кожа – кровь с молоком, как говорят в таких случаях. Из-под цветастого платка виднелись пшеничного цвета густые, чуть вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные назад.
– Мама в доме, проходите, – приветливо пригласила она меня, даже не спросив, кто я.
Наверное, этим и отличается деревня от города: доверием людей, открытостью и гостеприимством. К сожалению, от всего этого в городе почти не осталось следа.
Мы поднялись на крыльцо и вошли в сени. Здесь женщина сбросила калоши и крикнула:
– Мама! К тебе пришли…
Из комнаты вышла пожилая женщина в темном домашнем платье и старенькой кофточке. Она тоже была в черных шерстяных носках и цветастом платке. Майя Егоровна была очень похожа на свою дочь. Вернее, наоборот, но поскольку первой я увидела именно дочь, то и сравнивать мать мне приходилось с ней. Я поймала себя на том, что прекрасно понимаю академика: если она сейчас такая красавица, то какой же она была в молодости!
