– Здравствуйте, Майя Егоровна, – сказала я, слегка поклонившись.
– Здравствуйте, – удивленно ответила она, пытаясь, наверное, припомнить, кто я и откуда.
– Я привезла вам привет от Полянова Арсения Аникеевича. Знаете такого?
У женщины широко раскрылись глаза от изумления.
– Арсений? Он… Он что, помнит обо мне?…
Мне показалось, что губы ее мелко задрожали.
Легенду я придумала по дороге, когда еще ехала со станции техобслуживания к себе домой, а сейчас мне предстояло ее правдиво рассказать этой женщине.
– Помнит. Велел кланяться вам и…
– Мам, может, пригласим девушку в дом? – спросила стоящая тут же дочь Майи Егоровны.
– Да-да, – поспешно закивала старушка, – Полина, проводи гостью в горницу.
Я вздрогнула, услышав свое имя. Значит, мы с дочерью Майи Егоровны тезки?
Старушка вернулась в комнату, куда провели и меня, после того как я сняла пальто и сапоги, взамен которых выдали самодельные войлочные тапки.
Вскоре мы сидели за столом. Полина Арсеньевна и Майя Егоровна поили меня чаем, а я осторожно осматривалась по сторонам. Да, жили они бедно, я бы даже сказала, очень бедно. Старенькая мебель, узкие полосатые дорожки на полу – тоже самодельные, сразу видно, ситцевые занавесочки на окнах. На столе – дешевенькие чашки, плюшки домашнего печения… Все более чем скромно. Между тем я рассказывала:
– Мы с Арсением Аникеевичем в одном доме жили, он на десятом этаже, а я – на этаж ниже. Я тогда в газете «Горовск сегодня» журналисткой работала. И вот дали мне задание взять интервью у профессора…
– Арсений стал профессором?! – ахнула Майя Егоровна.
– Да, профессором и академиком. Ну вот, я пришла брать у него интервью, мы с ним как-то так разговорились…
Женщины слушали меня не дыша. А я вошла в роль и плела про свои дружеские отношения с Арсением Аникеевичем, про откровения Полянова по поводу его давней любви.
– …И он мне все про вас рассказал: как безумно полюбил вас, как терзался, но не мог расстаться со своей женой, которая, кстати сказать, умерла несколько лет назад… как не спал ночами…
– Господи, – всплеснула руками Майя Егоровна, – я же говорила ему: Арсений, не рви себе душу! Не можешь оставить жену – не надо. Я и одна как-нибудь проживу. И дочку подниму…
– Нет, он про вас все равно думал и расстраивался, что все тогда так вышло.
Майя Егоровна вздохнула прерывисто, а дочь погладила ее по спине и обняла за плечи:
– Ну, не расстраивайся, мам. Что уж теперь-то! Столько лет прошло…
