Митька умолк. Харитонов пристально смотрел на толстую берёзу. Редкие листья на ней чуть заметно шевелились и испускали холодное мерцающее сияние. «Говорил, расскажи да расскажи, а теперь серчает…» – подумал Митька.
– У меня чирей, – сказал он вслух. – Громадный.
Хотел пощупать свой чирей и… не нашёл его. Шея была липкой, но чирья не было.
– Лопнул? – радостно удивился Митька. – Дядя Егор сказал, что если не буду как следует богу молиться, то чирей вырастет с мою голову.
– Из-за леса, из-за гор прибыл дядя к нам Егор… – угрюмо произнёс председатель сельсовета. – Гнать его надо было в три шеи, а вы пригрели…
– Старший брат он, – сказал Митька. – Самый главный. Он умеет угадывать, что у кого в голове.
– А гвозди и тарелки глотать умеет?
– Не… Может зараз сколько угодно блинов съесть.
– Тёмная личность – этот твой дядя Егор! – зло заговорил дядя Гриша. – Околпачил твою мать и тебя туда же… Эх ты, пионер! Говорил он тебе, – мол, бросай учёбу?
«Будешь учиться, горб, – говорит, – вырастет».
– А газеты, книжки не велел читать?
Митька промолчал.
– А зачем тебе говорят всё это, не сообразил?
«Зачем? – подумал Митька. – Галстук не велел носить: мол, бог ничего красного не терпит… Как будто бог – это сельский бык Мишка! А где бог? Врут, наверное, что он в них входит. В них входит, а в него, Митьку, не входит… Зато этот святой дух забрался в дядю Егора и в тётку Лизу и не вылезает из них. То-то их трясёт больше всех… А может быть, притворяются?»
– Дядя Егор говорил, что книжки и газеты грех читать, – сказал Митька. – Очень не нравится богу такое дело. Не угодно. Богу угодно, чтобы все библию читали и молились. И он тогда сам войдёт в тебя и научит всему на свете. Даже может научить немецкому и английскому языку. Тётка Лиза говорит, что уже научилась. Я сам слышал, как она во время святых молитв шпарит не по-нашему.
– Комедианты! – покачал головой дядя Гриша.
Митька придвинулся к нему вплотную, схватил за рукав и зашептал:
– Боязно мне там… Трясутся, того и гляди головы у них поотскакивают. И мне велят. А я не умею!
– Дурачок ты, – обнял его за худые плечи председатель. – Выздоровел? Ну, и иди в школу… Ай-яй-яй, мать-то, она о чём думает?
– Она день и ночь молится… А в школе ребята дразнят. Потом дядя Егор говорит, грех учиться.
– Экий ты цыплёнок!.. Дразнят!
– Я бы дал кому хочешь в ухо, да дядя Егор говорит, драться грех.
– Плохи твои дела, – усмехнулся Харитонов. – Не парень ты теперь, а монашка чёрная. Этот прощелыга не советовал тебе юбку надеть?
