— Да вот, бредовое сообщение на компьютере. — Браунинг покачал головой. — Я просматривал кое-какие исторические материалы по Советскому Союзу, и тут оно выскочило...
Наклонившись к монитору, Роуленд прочел:
АКТИВИРОВАН ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ ПРОТОКОЛ МАКСИМАЛЬНОГО УЩЕРБА
Роуленд подергал себя за козлиную бородку с проседью.
— Максимального ущерба? Так уже давно не говорят.
— Что означает сообщение?
— Это эвфемизм, восходит еще ко времени холодной войны с Вьетнамом. Так в мягкой форме говорится об ударе.
-Да?
— В Йельском ничему не учат? — Роуленд оскалился. — Чрезвычайный протокол назначает кого-нибудь целью убийства. Прямо как у Флемминга.
— Ага, кажется, понимаю, — сказал Баррет, оглядываясь на соседние кубики. — Определим, кто из наших уважаемых коллег решил пошутить?
Роуленд не ответил. Задумавшись, он опустился в кресло Браунинга и вгляделся в подчеркнутый номер файла в конце сообщения. Выделив его, нажал «ввод». Появился ряд цифр.
— Если это и шутка, то очень хорошая, — пробормотал Роуленд. — Такой код не используется с конца Второй мировой, когда директором был Аллен Даллес.
Распечатав сообщение, Роуленд вернулся с ним к себе в кабинку. Озадаченный Браунинг шел за ним следом. Сделав один звонок по телефону, Роуленд вбил код в свой компьютер и нажал несколько клавиш.
— Сейчас отправим код моему другу в отдел расшифровки. С его программным обеспечением такую старину взломают в считаные минуты.
— Откуда вообще взялся код? — спросил Браунинг.
— Что ты читал, когда пришло сообщение?
— Архивные материалы. В основном дипломатические отчеты. Они понадобились одному из работников Сената — его босс занят в комитете по вооруженным силам. Ищет паттерны поведения Советов. Надеется, наверное, таким образом добиться увеличения бюджета.
— Что было в отчетах?
— Донесения полевых агентов директору. Что-то связанное с советской ядерной программой. Эти старые материалы еще Клинтон рассекретил.
— Занятно. Выходит, раньше материалы предназначались только для глаз высшего руководства.
— Вообще, логично. Так, а что с протоколом?
Роуленд вздохнул.
— Не представляю, во что превратится управление, когда старые боевые кони вроде меня отправятся на пастбище. Сейчас я расскажу тебе, как работал протокол в старые дни, во время секретных операций. Сначала стратегия одобрялась по всем инстанциям: высшие чины руководства, сам директор, АНБ — со всех собирались подписи. Президент официально оставался не в курсе, чтобы в случае чего отрицать участие в операции властей. Стратегия предусматривала определенный курс действий в ответ на угрозу или угрозы. В этом и заключается протокол. Действия указывались в приказе, а тот в свою очередь дробился на энное количество частей.
