— Ну, мы хотя бы целы. Чего не могу сказать о Дитере и его приятелях.
— Разведчики принесли их головы мне в дар. — Франсишка оглядела залу, увешанную гобеленами с изображениями обыденной сельской жизни. — Сушеные головы — не подходящий для меня элемент декора, так что я велела насадить их на колья.
— Почетный эскорт нам навстречу выслали тоже вы?
— О да. Признайте, оранжево-синий дирижабль не способствует маскировке. Разведчики доложили, что вы чуть не попали на нем под водопад. Я отправила их следить за вами — следить, но не трогать. Они вели вас с самого начала, и я удивилась, когда вы двинулись в нашу сторону. Вы могли потеряться.
— Мы думали позаимствовать каноэ.
— Ах, какая дерзость! У вас не было ни малейшего шанса. Репутация чуло вполне заслуженна. Они шли по вашему следу на протяжении миль. Порой мне кажется, что они и вправду живые призраки: исчезают в лесу, буквально растворяясь среди деревьев. Как туман.
Пол, размышлявший над историей Франсишки, спросил:
— Зачем кому-то было угонять ваш самолет?
— Догадка есть. Идемте, я покажу кое-что.
Встав из-за стола, Франсишка отвела гостей по освещенному факелами коридору в спальню. Там из сундука вынула поцарапанный и помятый алюминиевый чемоданчик. Внутри оказалось месиво из порванных проводов и разбитых схем.
— Это экспериментальная модель изобретенного мною прибора, я везла его в Каир. Не вдаваясь в детали, можно сказать так: с этого конца заливается морская вода, а с этого собирается вода опресненная.
— Ваш прибор выделяет соль из воды?
— Да. Я применила революционный подход. На разработку и усовершенствование ушло два года. Главная трудность опреснительного процесса — его цена. Благодаря открытому мною методу сотни галлонов морской воды можно очистить за гроши. При этом выделяется огромное количество тепла, которое можно использовать для получения энергии. — Фран- сишка покачала головой. — Можно превратить в цветущие сады пустыни, а людей снабдить теплом и светом.
— И все же я не понимаю, — сказал Пол, — кто так не хотел допустить это чудо в мир?
— За последние десять лет я много раз задавалась этим вопросом, но ответа так и не нашла.
— Это — единственная модель?
— Да, — грустно ответила Франсишка. — Я забрала с собой все. Бумаги сгорели во время крушения самолета. — Просияв, она добавила: — Зато мне удалось применить здесь талант гидротехника. Знаете, как утомительно сидеть на одном месте и принимать поклонения туземцев... Я ведь, по сути, пленница. Чуло спрятали меня от поисковых отрядов, и единственное место, где я могу уединиться, — мое же святилище. Чуло входят в храм лишь по призыву. Слуг я отбирала лично, из самых преданных. Снаружи за мной следит стража, настоящие преторианцы.
