— Тебе следует носить перчатки, — сообщил он.
— В перчатках нельзя, — в забытьи пробормотала Меггс. — Снижается чувствительность пальцев.
Что ж, она знает свое дело. К тому же у служанок обычно грубые загорелые руки. А ему нужно было, чтобы она стала служанкой. Она будет вполне уместна в кухне за мытьем посуды. Перчатки там не нужны. И его интерес к ней тоже никому не нужен.
Она была в полузабытьи. Вероятно, все же травма головы оказалась не столь серьезна, как он опасался. Но Хью все стоял и глазел на Меггс, как неискушенный юнец.
— Проснись! Ты не можешь всю ночь спать в ванне.
Она, похоже, окончательно пришла в себя. Веки дрогнули, и она открыла глаза. Спустя несколько секунд Меггс осознала, где находится. Она покосилась на Хью, побледнела и, прижав к груди колени, обхватила их руками.
— Что нужно? — Она вздернула подбородок, а Хью все никак не мог заставить себя отвести взгляд от полных и удивительно сексуальных губ.
— Всего лишь пришел убедиться, что ты вымылась и бодрствуешь, — примирительным тоном сказал он. — Осторожнее с рукой.
Меггс проигнорировала совет.
— Чего ты добиваешься? — Больше она не была ни скромной, ни сексуальной — только резкой, прямолинейной, враждебной и насмерть перепуганной.
Капитан любезно ответил:
— Просто хочу доказать, что не имею никаких низменных намерений в отношении тебя и твоего брата. Вы оба здесь в полной безопасности. Мне нужны только профессиональные навыки. Отношения между нами будут чисто деловыми.
— Вот, значит, как ты понимаешь деловые отношения? Считаешь возможным вламываться, когда я принимаю ванну? К твоему сведению, профессиональные воры не принимают ванны вместе.
— Они все делают вместе. Уверяю тебя, мне все равно, голая ты или одетая. Твое тело мне не интересно. — Хотя он с большим трудом заставлял себя смотреть ей в глаза, когда можно было увидеть более интересные части тела. — Все дело в том, что между нами не должно быть секретов. Я должен иметь возможность доверять тебе. А тебе придется понять, что меня интересуют только твои ловкие руки. И ничего больше.
Хью не надо было стараться, чтобы выглядеть раздраженным. Он действительно был до крайности раздражен. И еще он устал. Глупая девчонка действительно едва не потеряла кисть. И до сих пор нет уверенности, что опасность миновала.
Нахмурившись, он уставился на забинтованную руку.
— Да-да. Меня интересует твоя рука, которую сегодня с большим трудом удалось спасти от ампутации. Так что держи эти чертовы бинты сухими!
