Меггс не понравилось, как он произнес последние слова — остаться с телом.
— А как ты узнаешь, что он их не прикарманит?
Вопрос отвлек капитана от мыслей о «теле» и изрядно его позабавил. Криво усмехнувшись, он извлек какую-то книжицу и что-то написал.
— Триста пятьдесят фунтов будут положены на твой счет сейчас и еще четыреста — по частям по мере выполнения тобой работы.
Меггс внимательно следила, как капитан, сильно хромая, доковылял до двери и отправил своего человека на Треднидл-стрит.
— Ты можешь спуститься вниз по реке на барже, — от себя добавил он.
Потом раздался стук закрывшейся двери, и Меггс подошла к окну, чтобы лично удостовериться, куда пойдет слуга капитана. Но у нее сильно закружилась голова, а перед глазами заплясали огненные точки.
Она сделала над собой усилие, чтобы держаться прямо, и зажмурилась, чтобы точки исчезли, но к тому моменту, как она снова открыла глаза, на улице уже никого не было видно.
Что ж, будем надеяться, что деньги он доставит. Она без сил опустилась на ближайший стул. Деньги — это главное.
Все остальное не имеет значения. Учитывая эти триста пятьдесят фунтов, у Томми будет более семисот, чтобы начать новую жизнь. Этого достаточно на первое время. А потом… Впрочем, загадывать далеко вперед смысла нет.
Капитан вернулся в комнату. Он окинул Меггс долгим взглядом, потом проковылял к уставленному бутылками подносу. Меггс видела, что он доволен собой. Он слегка расслабился и даже позволил себе улыбнуться, плеснув в бокалы какой-то темно-коричневой жидкости.
— Что ж, всякую сделку надо обмыть, — сообщил он и протянул Меггс изысканный резной бокал, на дне которого переливалась всеми оттенками от светлого янтарного до коричневого ароматная жидкость.
Французское бренди. Возможно, контрабандой провезенное на судах королевского флота. Мир все же полон иронии. Но Меггс должна играть свою роль. Поэтому она понюхала напиток и сделала маленький глоток. Он обжег губы.
— Черт! Как вы называете эту адскую смесь?
— Коньяк. Очень старый. Еще довоенный. Он принадлежал моему деду.
— Значит, твой дед тоже был джентльменом?
— Нет, он не был джентльменом. Он был шотландцем.
Похоже, это его чрезвычайно забавляло, потому что он широко ухмыльнулся, и его физиономия сразу стала счастливой, безобидной и даже чуть-чуть глуповатой.
Боже, как он красив, даже с этой глуповатой усмешкой на лице. В его широко расставленных пронзительных голубых глазах больше не было ничего пугающего, даже наоборот — в них плясали смешинки. А его прямой нос и пара гранитных булыжников, заменявших челюсть, выглядели заметно мягче. Волосы, остриженные так коротко, как будто он только что снял парик, — правда, Меггс ни разу не видела его в парике, — теперь выглядели слегка взъерошенными, мягкими и золотистыми.
