Оживленно обсуждая трещины и шишки прямой кишки, переходит к телевизору. Каждый садится в уютное кресло и защелкивает толстые цепи на поясе и щиколотках. Цепи имеют электронные запоры и запараллелены с телевизором. До конца программы открыть их вручную нельзя.
По телевизору передают увлекательную речь председателя местного комитета предприятия подсобных предприятий. Мы слушаем его речь, маму, которая рассказывает о том, что написано в сегодняшней газете, и друг друга.
Через два часа мне удается все же расковырять запоры и я еду в ZOO.
В трамвае передо мной оказывается милая девушка с миниатюрной книжкой в руках. Я только собираюсь поухаживать, но не успеваю открыть рот.
— Эй, ты, — слышится скрипучий голос, — закрой книгу, рассчиталась тут!
Слева восседает толстая кондукторша.
— Я кому говорю, — надрывается она!
Девушка смущенно продвигается вперед и снова ныряет в книгу. Тогда кондукторша легко раскидывает нас мощным бюстом и вырывает книгу.
— Ну, что? Съела, — подбоченивается она!
— Библиотечная… — робко начинает девушка, но кондукторша ловко срывает с нее шляпку и бросает с книжкой на пол.
Публика робко ропщет, но кондукторша разевает накрашенный рот, и становится тихо. У нее могучие голосовые связки и лихой лексикон.
Девушка уподобляется мышке. Она подбирает свое скромное имущество, просачивается сквозь толпу и сходит. А я, отойдя в другой конец вагона, осторожно записываю в блокнот номер вагона и время. В диспетчерской мне сообщат фамилию кондуктора, и очередная заметка в отдел происшествий ляжет в понедельник на стол Вельзевула.
У ZOO очередь. Дородные отцы семейств волокут своих замусоленных чад, сзади чинно выступают сухие матроны. В нашем городе клич «Берегите мужчин» привел к неожиданному результаты. Женщины ввели матриархат, похудели, стали агрессивными, а бедные мужчины, совершенно заморенные стиркой, готовкой, пеленками, почему-то располнели.
Я пропихиваюсь без очереди, суя под нос вахтеру корреспондентское удостоверение и провожаемый язвительными репликами очередных, вышагиваю по аллее.
Горыныч сегодня не спит. Скоро начнется кормление, все животные ведут себя беспокойно. Горыныч вздымается в своем вольере, шумные языки пламени раскаляют проволоку ограждения, люди с визгом отступают.
Но Огнедышащий Змей меня не интересует. К Пегасу я тоже не иду — не люблю встречаться с ним на людях. Я прохожу к отдаленному вольеру, где в замшелом водоеме живет Неизвестное Чудовище.
