Иньяс, собиравшийся было начать вальс, убрал аккордеон, спрятал его за помостом и, разминаясь, сделал несколько энергичных движений руками.
Парни Гиблой слободы и Шанклозона медленно наступали друг на друга. Девушки выстроились вдоль стен. Бзбэ было запротестовала:
— Жако, какое тебе дело?
Но тут же умолкла, встретив гневный взгляд юноши, и присоединилась к своим товаркам. Тишина стояла гробовая.
Видя, что ее брат направляется к ребятам из Гиблой слободы, Одетта Лампен крикнула умоляюще:
— Морис, не ходи, прошу тебя!
Морис задержался, словно по команде «шаг на месте». Опустив голову, внимательно оглядел складку на брюках, затем пиджак своего праздничного костюма. Погладил левой рукой отвороты, выпрямился и подошел к Жако.
Ритон прошептал:
— Извините, я на минутку…
Одетта посмотрела на него округлившимися глазами.
— Не люблю, когда молодые люди дерутся, — заявила она.
Ритон снова прислонился к стене рядом с девушкой и стал задумчиво потирать у себя за ухом.
Шантелуб старательно работал языком:
— Полэн, мне кажется, вы могли бы с Розеттой — или даже мы все втроем — выйти на улицу подышать свежим воздухом.
— Но… почему? — удивился Полэн, не спуская глаз с обеих групп, стоявших друг против друга посреди танцевальной площадки.
Шантелуб многозначительно посмотрел на Розетту. Полэн перехватил его взгляд и встал.
Жако и Шарбен, прижав кулаки к бедрам, подались всем телом вперед, чуть не столкнувшись носами. Они уставились друг на друга: каждый ждал, что противник опустит глаза. За спиной Жако стояла Гиблая слобода. За спиной Шарбена — Шанклозон.
После короткого молчания Жако процедил сквозь зубы:
— Право, мне даже жаль, что я такой здоровенный…
— Что так?
Жако угрюмо пояснил:
— Стоит мне совсем легонько стукнуть — как из человека душа вон.
Эта заранее подготовленная фраза произвела должное впечатление. Одни встретили ее одобрительным смехом, другие — насмешками.
Гиблая слобода и Шанклозон переругивались, стоя за спинами своих главарей. Это продолжалось добрых три минуты. Но вот обоих парней стали подталкивать сзади их приверженцы.
Наступил второй этап борьбы.
Жако положил правую руку на левое плечо Шарбена и грубо толкнул его.
— Ну — у?
И тут же брезгливо отдернул руку. От толчка длинный Шарбен попятился, потом шагнул вперед, положил руку на плечо Жако и тем же приемом заставил его отступить.
— Ну — у?
Они по очереди резко ударяли ладонью по плечу про^ тивника, пошатывались под ударами и не переставая задирали друг друга.
