— Высосанные из пальца гнусные инсинуации – вот что это! — пробубнил из угла Мартышкин.
— Нет. Это не фантастический роман, — с достоинством ответил Протестантов.
— Тогда получается это… (врач запнулся, подбирая нужный термин) ваши предсказания? Откуда это все взялось?
— Это ему откровения свыше, — не унимался капитан. — Он же у нас – Илья-пророк хренов.
— Это так? — насторожился Сергей Иванович. — Вы верите в Бога? К вам приходит информация извне?
— Нет! — Голос Ильи Игоревича предательски сорвался на высокую ноту. Теряя самообладание, он закричал: – Я не ясновидец, и не занимаюсь ни гаданиями, ни предсказаниями.
— Тогда это фокус такой, ловкий трюк, не правда ли? — полюбопытствовал доктор Бронштейн. — Что-то из разряда историй о Шерлоке Холмсе. Вероятно, подследственный видит то, что недоступно обывательскому глазу, и на основе полученных таким образом данных, строит свои гипотезы.
— Дедуктивный метод не имеет к моей работе никакого отношения, — печально улыбнулся Протестантов.
— Псих и ренегат, — вынес вердикт капитан. В ответ, Сергей Иванович «взорвался»:
— Здесь только я решаю: кто здоров, а кто нет. Еще раз вмешаетесь, я выставлю вас за дверь к вашим сторожевым псам.
Капитан хотел было ответить, но сдержался, смолчал и стал что-то неистово строчить в своем блокноте.
— Илья Игоревич, — повернулся к арестанту Краснов, — что тогда, по-вашему, эта рукопись из себя представляет?
— Это спрогнозированное будущее нашей страны. И мои прогнозы основаны не на измышлениях, а на строго научных выводах.
— То есть?..
— Не знаю, поймете ли… хорошо, я попробую объяснить. Я еще со студенческой скамьи был помешан … (Протестантов осекся, осознав, что это слово обретает особую, негативную окраску в этих стенах) увлекался футурологией. Ведь что такое будущее? Будущее – это череда событий, зарождающихся и формирующихся в настоящем, это связка следствий, которые тянутся за причинами, выстраиваясь в цепочку в определенном порядке. Простая интуиция дает возможность «увидеть» ближайшее будущее. А уж более глубокий анализ позволяет создать долгосрочную модель, соответствующую ее дальнейшему реальному воплощению.
Илья Игоревич замолчал и осмотрелся. Удивленный, что его не перебивают резкими, издевательскими комментариями, и тем более не начинают тут же выбивать вместе с зубами «ересь из дурной головы», Протестантов словно обрел второе дыхание и, оседлав любимого конька, свободно понесся уже ничем не сдерживаемый.
