— В настоящий момент вы обвиняетесь по статье 190-1 УК РСФСР: «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный строй». Следователь, проводивший допросы, сообщает о вас: «Чрезмерная вспыльчивость, заносчивость… склонность к правдоискательству, реформаторству… призывы к свержению советской власти и пропаганда красивой жизни…» Это очень серьезное обвинение. Но поскольку у следователя возникли сомнения в вашем психическом здоровье, вы были отправлены к нам, в институт Сербского на обследование. Вам все понятно?
Психиатр, беря паузу, пристально посмотрел на Илью Игоревича. Тот сидел, плотно сжав колени, сцепив руки в замок, и глядел в пол прямо перед собой. Не поднимая глаз, арестант согласно кивнул.
— Сейчас мы проведем стандартную процедуру установления личности. Вы не против? — ласково спросил доктор. Но доброжелательность в голосе уже не могла обмануть Илью Игоревича, неоднократно и нещадно битого во внутренней тюрьме на Лубянке после вот таких, до приторности вежливых, вопросов. Однако приученный «правильно вести» себя и отвечать на допросах, он повторно кивнул головой.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Протестантов Илья Игоревич.
— Видали: у него даже фамилия диссидентская, и звучит точно… протест против Советской власти, — подал голос из угла хмуривший брови капитан.
— Дата и место рождения?
— 1 августа 1951, Москва.
— Образование?
Подследственный впервые поднял голову и ответил, глядя прямо на инквизиторов:
— МФТИ. Факультет радиотехники. Закончил аспирантуру – кандидат наук.
— Последнее место работы и должность?
— Отщепенец и провокатор! — Не унимался Мартышкин.
— Я убедительно попрошу вас не вмешиваться, — парировал Краснов. А поскольку «наблюдатель» что-то недовольно пробурчал под нос, добавил:
— Не забывайтесь, капитан!.. Итак, где и кем работали до ареста?
— Институт точной механики и вычислительной техники имени Лебедева. Заместитель начальника лаборатории N 5.
— Проживаете по месту прописки?
— Да.
— Хорошо! С формальностями покончили, перейдем к делу.
Сергей Иванович взял со стола так хорошо знакомый Илье Игоревичу предмет: объемистую папку из обклеенного синим дерматином картона.
— Это ваша рукопись? — Потрясая уликой, спросил психиатр.
— Моя. — Протестантов не видел резона отрицать очевидное.
— Сами писали? Собственноручно?
— Сам.
— Так, — удовлетворенно крякнул Сергей Иванович. — Данная рукопись содержит информацию о будущем нашей Родины на ближайшие… (доктор перебирал непереплетенные листы) восемьдесят лет … ага… вплоть до 2061 года. Это что, позвольте спросить, фантастический роман?
