В течение последних нескольких недель он вел сам с собой долгие разговоры о конце света. Простые дискуссии, которые, если он ослаблял бдительность, быстро перерастали в бешеные споры, а затем — в стремительные воображаемые дебаты, в ходе которых разнообразные люди, иногда — судьи и окружные прокуроры, а иногда — просто безликие голоса, обвиняли Линделла в том, что он несет прямую ответственность за распространение вируса. Они утверждали, что он должен был каким-то образом остановить эпидемию или по крайней мере предупредить людей о предстоящей катастрофе. «Почему ты молчал? — упорно спрашивали они. — Почему ты не сделал хоть что-нибудь?» Но он ведь не виноват. Честное слово. Пошли к черту. Он был обычным человеком, которому довелось заключить с «Кока-колой» контракт. Пиар создает или уничтожает интерес к конкретному бренду, а потом направляет его по оптимальному руслу. Вызывать и регулировать интерес — вот и все, что делал Линделл. Какой здравомыслящий человек станет винить его за это?
Да, он мог бы нарушить клятву и рассказать прессе о происходящем, объявив, что вирус распространяется заодно с продукцией компании — «нам очень жаль», ну и так далее — но какой был бы прок? Вирус уже разошелся далеко за пределы своих изначальных векторов. Виновата «Кока-кола» или нет — остановить эпидемию вряд ли бы удалось.
Линделл не понимал, каким образом его поступки могли бы изменить итог. А ведь воображаемые обвинители требовали именно этого, не так ли? Они хотели перемен — перемен в судьбах мира — и желали, чтобы именно Линделл изобразил героя.
Они просили слишком многого. Пусть катятся к черту.
— Идите все к черту, — сказал он вслух.
Он спустился по ступенькам в проулок, которым так редко ходили, с тех пор как погода изменилась, что отдельные ступеньки почти не выделялись под снегом. Линделл держал мусорную корзину в одной руке, а другой балансировал, притоптывая и скользя по лестнице. Потом он прошел по переулку между двух высоких зданий и повернул направо, на улицу, которая, судя по всему, некогда была крупной авеню. Линделл миновал склад автозапчастей, игрушечный магазин и риелторскую контору, потом газетный киоск, магазин здорового питания и кафе-бар — все они опустели, когда началась эвакуация. Чем дальше он уходил от монумента, тем меньше попадалось людей. Снег, казалось, становился глубже и глубже.
Линделл понял, что направляется к реке. Хотя он не планировал идти именно туда, он решил, что это место вполне подходит, чтобы избавиться от тайны. Пусть вода унесет ведро из города, подальше от улиц и домов, подальше от тех, кто способен его обнаружить, а потом оно утонет в каком-нибудь озере или море, в которое впадает течение.
